Война буров с Англией - Христиан Рудольф Девет Страница 44

Более чем половина дня была в нашем распоряжении, чтобы уйти от англичан. Мы покинули ферму Платкоп и шли по направлению к Вальбанку.

Пленных я взял с собой, так как хотел отпустить их только по другую сторону Оранжевой реки.

Утром после этого похода англичане напали на нас врасплох. Чтобы ясно было, как это случилось, я расскажу, что послужило поводом к этому.

В Деветсдорп пришел ко мне капитан Преториус, которого я отправил два месяца тому назад из округа Гейльброн в Форесмит и Филипполис, чтобы привести оттуда 200–300 лошадей. Он сказал мне, что привел лошадей и оставил их с 200 людей у Дрогфонтейна.

Придя в Вальбанк утром в 8 часов, после ночного похода, сторожевые разъезды наши увидели конных всадников, приближавшихся к нам по направлению от Реддерсберга. Они тотчас же сообщили мне об этом, но я, будучи уверен, что это капитан Преториус, которого я ожидал с той же самой стороны, сказал:

— Конечно, это капитан Преториус.

Еще не успел бюргер, принесший мне известие, вернуться к товарищам, как уже прискакал другой с криком:

— На коней! На коней! Англичане!

— Разве это не капитан Преториус? — спросил я.

— Нет, англичане…

Англичане или австралийцы — все равно, но это был неприятель. Мне нечего было приказывать седлать. Все было готово в одну минуту. Не успели мы еще вскочить на коней, как с той самой стороны, где был наш караул, англичане открыли огонь.

Бюргеры пустились в карьер. Я не удерживал их, потому что в мой план входило то соображение, что место, где мы находились, было и без того неудобно для обозрения местности. Я собирался взять позиции на холмах, в получасе отсюда, с которых мне видно было бы неприятеля, главным образом со стороны Деветсдорпа, откуда я его ежеминутно поджидал.

Фельдкорнет Девет был тяжело ранен, остальное, за исключением потери нескольких слабых, отставших лошадей, обошлось благополучно.

Мы направились к Бетулии. Недалеко от этого села, на ферме Клейн-Блумфонтейн, я встретил генерала Пита Фури и корнета Схеперса и взял их с собой. Здесь же мы выпустили на свободу кафров, пойманных в Деветсдорпе, так как они утверждали, что не участвовали в сражении, а были только погонщиками быков у англичан. Они получили свидетельство для прохода в Базутоланд.

Отсюда мы пошли по направлению к Кармель. Подойдя совсем близко к местечку Гудхоп, разведчики наши увидели английские колонны, проходившие из Бетулии к Смитфельду. Я сейчас же атаковал их с двух сторон; но они занимали прекрасные позиции, так что в этот день мы не могли их оттуда вытеснить. На следующий день с утра началось сражение снова. Около 4 часов пополудни прибыл генерал Нокс с большими подкреплениями по направлению от Смитфельда, и мы принуждены были покинуть наши позиции. Здесь меня постигло большое горе. Я потерял Тоханнеса Якобуса Девета — сына моего брата. Да, Тоханнеса не стало — моего неустрашимого храбреца! Его смерть меня ужасно огорчила.

Здесь же было четверо раненых; я думаю, что потери англичан были очень велики.

Во время этого сражения прибыл ко мне генерал Герцог, и мы сговорились с ним так: он должен вторгнуться в Капскую колонию между Норвальспонтом и Гонтаунским железнодорожным мостом, тогда как я должен буду сделать то же самое между Бетулией и Аливальским северным железнодорожным мостом. А затем начать действовать: ему — в северо-западной части Капской колонии, а мне — в восточной и в средней.

В ту же ночь мы выступили вместе по направлению к Кармель. В течение всего дня мы мокли под дождевыми потоками. На следующий день мы также шли под проливным дождем, но не останавливались ни минуты, торопясь постоянно вперед, почти не переседлывая лошадей, чтобы только перейти скорее Каледонривир. Я могу уверить читателя, что лил такой дождь, про который буры говорят: «Большие черти падают мертвыми, а у маленьких отваливаются ноги» (Groote duivels dood, en kleintjes de beenen af). Но мы неустанно шли вперед под ливнем.

Коммандант Фрутер, шедший сзади нас, оставил по дороге одно орудие Круппа и повозку, полную амуниции. Я был этим очень недоволен. Правда, впрочем, у нас не было уже ни одной гранаты, и пушка затрудняла нас чрезвычайно.

В этот вечер мы подошли к северу от Одендаальсстрома, к Оранжевой реке, но — увы! — что же мы увидели? Переход через реку был невозможен, а брод, находившийся южнее, был занят неприятелем.

Дело становилось несколько критическим. В Аливаль-Норде стоял гарнизон, так что нам также невозможно было перейти через Оранжевую реку. Я легко мог себе представить, что и река Каледон поднялась от страшного дождя, и я знал также, что генерал Нокс оставил часть войска в Смитфельде, которая и заняла мост через Каледон у Коммиссидрифта. Брод Яммерберг через Каледон находился у Вепенера и, конечно, тоже был хорошо оберегаем. Оставалась еще страна базутов, но мы не имели права переступать ее границы, так как хотя и находились в дружеских отношениях с базутами, но не надо было создавать себе лишних врагов. У нас и без того их было достаточно. Выбирая лучшее из худого, я отправил комманданта Критцингера (позднее генерала-заместителя в Капской колонии) и капитана Схеперса с 300 бюргерами в Рувилле с приказанием немедленно и без задержки, как только уровень Оранжевой реки понизится, перейти в Капскую колонию. Я не сомневался ни минуты в том, что это им удастся.

Все делается так, как должно быть, а потому, если человек лентяй, т. е. такой, который не старается избегнуть встречающиеся ему на пути неприятности и ничего не делает для их устранения, то он сам виноват в своей беде; тогда ему нечего жаловаться и не на кого пенять. Уровень Оранжевой реки был высок. А между тем нечего было и думать о том, чтобы я и правительство ^[47] получили бы какие-нибудь шансы на отдых. Англичане слишком полюбили нас, чтобы мы могли не ожидать нового посещения с их стороны. Смирно оставаться и ждать падения воды в реке было невозможно. Так вот почему, читатель, я не попал тогда, в Капскую колонию: мой старый друг генерал Нокс, будучи сильно против этого, изо всех сил старался не пропустить меня туда, а тут еще и переход через реки стал невозможным и помог ему в этом. Но что же было делать? Идти назад невозможно, так как и Каледон был уже непереходим. И через страну базутов нельзя было двинуться. Сидеть в узком пространстве между двумя разлившимися реками в ожидании, что через 10–12 дней нахлынет громадная сила генерала Нокса, — положение незавидное. Было над чем задуматься.