В Мраморном дворце - Великий Князь Гавриил Романов Страница 44

Я говорил Папе, как мне понравился собор Св. Петра и находящаяся в нем статуя Папы Пия IX, сделанная Кановой, попросил Папу подарить мне свою фотографию. Тогда он вынул из ящика письменного стола несколько фотографий и предложил их мне на выбор. Выбранную мною фотографию он подписал. Она висела у меня в Петербурге.

По окончании приема меня повели к статс-секретарю Папы кардиналу Мери дель Валь. Меня вели по залам в сопровождении придворных и папской швейцарской гвардии в живописных костюмах, запечатленных кистью Леонардо да Винчи. Почетные караулы отдавали мне честь.

У Мери дель Валь была дивная квартира, окна которой выходили на площадь перед собором Св. Петра. Его кабинет был полукруглый, с большой светлой полкой вдоль стены.

Я заметил на этой полке фотографию испанского короля Альфонса XIII в детском возрасте. Мери дель Валь был испанец знатного происхождения. Он был человеком средних лет, красивым и элегантным, с изящными манерами. Умер он много лет спустя после операции аппендицита.

В 1895 г. мои родители и моя тетя Вера Константиновна с двумя ее дочерьми были вместе в Риме и тоже посетили Папу. Папой был Лев XIII. Когда они шли по залам Ватикана, мой отец спросил по-немецки одного из сопровождавших их гвардейцев: “Lieben Sie Makaroni?” Забавный случай произошел во время приема Папой Львом XIII великих князей Сергея и Павла Александровичей. Они были у Папы в сопровождении состоявшего при них адмирала Арсеньева, на которого вдруг напал хохотун. Чтобы выйти из неловкого положения, Павел Александрович стал объяснять Папе, что Арсеньев был контужен под Севастополем, вследствие чего на него нападает временами хохотун. Но при этом Арсеньев стал смеяться еще больше. Тетя Оля тоже была когда-то у Льва XIII вместе со своим мужем королем Греческим Георгом I. Тетя Оля была глубоко православная, не утерпела и вступила с Папой в религиозный спор. Тогда король сказал тете: “Du wirst doch nicht mit dem Papst schimpfen!”

Осматривая Ватикан и собор Св. Петра, я видел, как Папа Пий Х благословлял народ, стоя на балконе. На перила балкона был вывешен ковер. Папа вышел, окруженный духовными лицами. Он был весь в белом и в красной бархатной пелерине, опушенной узкой полосой белого меха. Когда Папа′ благословлял народ, стоявшие внизу на дворе музыканты играли папский гимн.

Как и Папу Римского, мне очень хотелось видеть императора германского Вильгельма II. Гуляя по Риму вместе со служившим в нашем посольстве бароном Икскюлем, мы встретились с германским морским офицером, флигель-адъютантом германского императора. Он оказался знакомым Икскюля. Последний от него узнал, что император находился в то время в Потсдаме. Я написал нашему послу в Берлине Свербееву, прося устроить мне свидание.

Ответ от Свербеева пришел, когда я уже был в Каннах. На Французской Ривьере я вел спокойную жизнь, много читал и сидел дома. Свербеев сообщал, что император германский примет меня в указанный день в Берлине и что после приема я приглашаюсь присутствовать на присяге новобранцев Берлинского гарнизона, а после присяги – на завтраке в офицерском собрании Гвардейского гренадерского императора Александра I полка, шефом которого состоял наш государь.

В Берлин я приехал рано утром. На вокзале меня встретил барон Икскюль, и мы отправились с ним в гостиницу “Континенталь”, где мне отвели прекрасное помещение из двух комнат, гостиной и спальни, с большой ванной. Я завтракал у нашего посла Свербеева в русском посольстве на Унтер ден Линден.

Свербеев был очень симпатичный человек. Кроме посла, меня и Икскюля, завтракали еще двое служащих посольства. Комнаты в посольстве были красиво и со вкусом убраны. В разговоре с послом я выразил пожелание осмотреть военный музей “Цейхгауз”. Свербеев тут же приказал позвонить по телефону в музей и попросить, чтобы мне его показали. После завтрака я отправился туда с Икскюлем. Нас встретил какой-то господин, служивший в музее.

Я был в нем в первый раз в 1899 году; теперь я снова любовался громадными картинами, изображавшими сражение с Наполеоном в 1814 году и сражения франко-прусской войны 1870–1871 гг. Мне бросилась в глаза любопытная деталь: император Александр I, игравший первую роль в освобождении Европы, был на всех картинах изображен на втором плане, а прусский король Фридрих-Вильгельм III, мой прапрадед, – на первом. Такова германская психология: “Deutschland u..ber alles!”

На следующий день я надел свою гусарскую форму, нарочно для этого выписанную из Павловска, и в сопровождении полковника Базарова поехал в замок. Перед замком уже собрались начальствующие лица, приехавшие на присягу Берлинского гарнизона. Среди них я узнал генерал-фельдмаршала фон дер-Гольц-пашу, который реорганизовал турецкую армию.

Меня провели в большую комнату, в которой стояла модель военного корабля, а также висела картина из морской жизни. Там стояли генерал-адъютант германского императора фон Плессен и несколько флигель-адъютантов. Все они были в пальто, готовые идти на присягу. Я заметил в соседней комнате на столе их каски с султанами.

Ждать пришлось недолго. Один из флигель-адъютантов пригласил меня в соседнюю комнату. Войдя в нее, я оказался перед императором. Он был среднего роста, уже пожилой, со строгими чертами лица и седеющими волосами. Он тоже был в пальто, но с меховым воротником, в ленте Черного Орла и препоясанный шарфом с длинными кистями. Из-под его мехового воротника виднелся шитый и уже поношенный воротник общегенеральского мундира. Император выглядел совсем не элегантно.

Он задал мне несколько банальных вопросов, которые обычно задают в подобных случаях, и называл меня “mеin Prinz”. Мы стояли друг против друга посреди небольшой и некрасивой комнаты. Перед тем как меня отпустить, император просил меня передать моим родителям, что он “legt sich zu ihren Fu..ssen”.

Выйдя от него, я прошел в отведенную мне комнату, в которой должен был надеть пальто, чтобы идти на присягу. Меня уже ждал там мой камердинер Рымарь. Мне пришлось торопиться, чтобы поспеть на парад до прибытия императора.

Когда я вышел из подъезда, император уже выезжал верхом из ворот замка. В воротах я встретился с генералом И. Татищевым, который состоял при императоре германском.

Татищев меня провел на мое место, то есть туда, где стояли три сына императора. Старшим из них был принц Эйтел-Фридрих, второй сын императора. Они предложили мне встать справа от них. На площади перед замком были выстроены новобранцы Берлинского гарнизона, то есть гвардейских полков. Они были в парадной форме, в шинелях, без оружия. Пастор сказал слово с поставленной на площади кафедры.

Я забыл упомянуть, что император, выехав из ворот замка, объехал фронт солдат. Перед императором ехали два флигель-адъютанта на тощих лошадях. Свита императора была совсем маленькая, всего из трех или четырех человек, среди которых был генерал-адъютант фон Плессен. Как и флигель-адъютанты, ехавшие впереди, они сидели на тощих лошадях. Зато у императора была большая и хорошо упитанная лошадь с очень длинной зимней шерстью, что было очень некрасиво.

Император здоровался с солдатами, и они что-то ему отвечали. Во время речи пастора император стоял верхом посередине плаца с фельдмаршальским жезлом в руке. Султан его каски развевался по ветру.