20 лет дипломатической борьбы - Женевьева Табуи Страница 44

Барту, тон которого становится все более твердым, отвечает:

– Мы не уступим! У Франции тоже есть сила воли!

* * *

На другой день после роскошного приема у г-жи Лярош, которая в то время была в полном расцвете своей красоты, и перед отъездом в Краков у полковника Бека и г-жи Бек состоялся интимный завтрак. Приглашенных было очень немного.

В числе гостей был и генерал Бурхарт, первый муж г-жи Бек, которая разошлась с ним, чтобы выйти замуж за полковника Бека, бывшего товарищем и даже другом Бурхарта.

Барту ничего не знал об этом.

Во время беседы речь заходит о различных ситуациях, создаваемых в результате расторжения брака.

– Можно не достигнуть согласия в семейной жизни, но оставаться друзьями после развода, – говорит г-жа Бек Барту. – Доказательством этого служит то, что за этим самым столом находится мой бывший супруг, которого я не могла выносить как такового, но нежную привязанность к которому я продолжаю сохранять.

Барту принимает это за милую шутку.

После завтрака в комнату входит маленькая дочка г-жи Бек от первого брака. Представив ее Барту, г-жа Бек говорит ребенку:

– А теперь иди поцелуй своего отца!

И девочка, вместо того чтобы подойти к Беку, бросается в объятия генерала.

Барту чрезвычайно озадачен. И это чувство еще более усиливается, когда один из секретарей посла говорит ему на ухо:

– А вы знаете, когда в прошлом году распространилась весть, что полковник Бек, который не был еще тогда министром, собирается разводиться, чтобы затем жениться на супруге генерала, который, в свою очередь, имел намерение вторично вступить в брак, в салонах Варшавы рассказывали следующий маленький анекдот. Один офицер спрашивает у другого: «Где ты будешь проводить рождественские праздники?» Тот отвечает: «У себя дома». – «Много у вас будет народу?» – спрашивает первый, и второй отвечает: «Да, вот, будет моя жена, жених моей жены, моя невеста, муж моей невесты и жена жениха моей жены!»

– Это доказывает, что окружение Пилсудского мало верит в силу общественного осуждения и не особенно с ним считается. Это не так уж плохо! – с серьезным видом заключает Барту, немного раздосадованный тем, что был застигнут врасплох.

* * *

В поезде, на пути в Краков, Барту, которому известно, что Бек поддерживает Гитлера в его намерении «ускорить» развязку австрийской проблемы, нападает на политику аншлюса.

– Я не брал на этот счет никакого обязательства перед Германией, – категорически заявляет полковник Бек. – Я знаю, что меня в этом обвиняют, но это ложь!

Наконец, когда, восхищенный красотами Кракова, Барту входит в склеп замка, перед мавзолеем Ягеллонов он решительно задает полковнику Беку основной интересующий его вопрос:

– Какова будет позиция Польши, если Франция заключит союз с Россией в рамках Лиги Наций?

Пристально смотря вдаль, Бек с безразличным и скучающим видом медленно отвечает, растягивая слова:

– Вы знаете, франко-польский союз больше не интересует Польшу. Ведь в конце концов именно Франция особенно нуждалась в Польше… Что касается России, то я не нахожу достаточно эпитетов, чтобы охарактеризовать ненависть, какую у нас питают по отношению к ней!

* * *

В поезде, направляющемся в Прагу, Барту нисколько не унывает.

– Ну что ж, что касается меня, – восклицает он, – то теперь я убежден, что необходимо создавать Восточное Локарно, имеющее своей опорой Россию, а не тратить время на Польшу. Поляки – люди экстравагантные. По правде говоря, если они действительно переходят на сторону немцев, тем хуже будет для них… Но они никогда не осмелятся пойти на это! Нам предстоит просто-напросто привлечь другие страны к этому пакту, а Польша последует за ними. Что касается русских, то необходимо как можно скорее организовать их вступление в Лигу Наций. Но прежде я отправлюсь навестить наши малые союзные страны – Чехословакию и Румынию, с целью подготовить их к тому, чтобы они рассматривали Россию как опору против Германии.

* * *

В Париже все это производит сенсацию. Дипломатический корпус интересуется вопросом, насколько далеко пойдет обновление французской политики.

На следующий день после своего возвращения в Париж Барту принимает посла Англии, который ему говорит:

– Да, но все это обязывает вашу страну проводить политику постоянной бдительности.

На это Барту отвечает просто:

– Для этого у меня найдется энергия, даю вам слово министра иностранных дел Франции!