Если честно - Майкл Левитон Страница 44

Ева обожала животных и решила завести себе питомца. У меня в детстве не было никаких животных, у нас дома было слишком тесно, чтобы заводить собаку, а на кошек у меня вообще была аллергия. Так что однажды Ева купила синюю бойцовую рыбку и посадила ее в маленький круглый аквариум, который поставила рядом со входной дверью. Она назвала ее «Джош»; не в честь моего брата, конечно – это было лишь совпадение. Ей нравилось кормить Джоша и смотреть, как он плавает.

Однажды она заметила, что Джош слегка распух с одного бока и стал неровно плавать. Поиск симптомов в интернете показал, что Джош был тяжело болен и его было уже практически не спасти. Она заказала по сети лекарство и высыпала порошок в аквариум, но лучше от этого Джошу не стало – он продолжил распухать, становясь похожим на готовый в любой момент лопнуть воздушный шарик, и все так же плавал странными зигзагами. Еве это испытание далось крайне тяжело. В какой-то момент я предложил усыпить Джоша, поскольку ему явно было плохо. Ева продолжала настаивать на том, что лекарство ему поможет.

На выходных Ева отправилась к семье в Бостон, а я обнаружил Джоша мертвым на дне аквариума. Я знал, что для Евы это будет жесточайшим ударом. Я смыл Джоша в унитаз, отыскал среди вещей черную наволочку, набросил ее на аквариум и стал ждать возвращения Евы. Первым, что она увидела, открыв дверь, был завешенный черным аквариум.

– Он умер сразу после твоего ухода, – сказал я. – Словно из последних сил держался в ожидании этого момента, зная, как сильно ты его любишь.

Пустой аквариум вгонял в глухую тоску нас обоих, так что вскоре мы решили завести еще одну рыбку. Я даже сказал:

– Джош бы наверняка так хотел.

Я, в общем-то, говорил совершенно серьезно, но Ева прыснула, возвращая меня к реальности, и я засмеялся вместе с ней.

На сей раз мы купили маленькую золотую рыбку. Ева назвала ее Бананом, при этом очень смешно произнося это имя как «Банань». Банань крайне неохотно плавал и предпочитал затаиваться в ветвях стоявшего в аквариуме маленького зеленого искусственного дерева. Я смотрел на него и диву давался, думая о том, насколько разные характеры бывают даже у рыб. На самом деле, для меня любовь некоторых людей к аквариумным рыбкам так и осталась загадкой. Теперь я понимаю: в животных все же есть нечто уникальное – они принимают себя самих такими, как есть, настолько, насколько на это не способен, пожалуй, ни один человек на свете. Животные не лгут, не стремятся защитить чьи-то чувства, не делают вид, что любят кого-то – им можно доверять целиком и полностью. Возможно, для многих они являются олицетворением фантазий о полной искренности, о возможности открыто проявлять радость, печаль или боль, любить без раздумий и стыдливости.

И вновь мы с Евой наблюдали за рыбкой в аквариуме и плакали от счастья. Через некоторое время дерево Бананя заросло водорослями, и Ева решила вынуть его, чтобы почистить. Выглядело оно все равно довольно мерзко даже после чистки, так что мы его выкинули и решили при случае купить новое. На следующий день, сидя в гостиной за какой-то очередной писаниной, я услышал с кухни истошный вопль Евы. Метнувшись через две комнаты, я обнаружил ее сидящей на коленях на полу рядом с Бананем.

– Он выбросился из аквариума! – сказала Ева сквозь слезы, глядя на меня снизу вверх, – потому что я забрала его дерево!

Банань не шевелился. Банань был мертв.

– Дерево было единственным, что держало его в этой жизни! ^[63]

– Ты всего лишь хотела помочь, – возразил я, – ты не могла знать. Знала бы – купила бы новое дерево заранее, прежде чем выкидывать старое. Это не твоя вина. Ты просто хотела сделать ему приятно!

– Я всегда хотела, чтобы Банань был счастлив, – подтвердила она, все еще всхлипывая.

– Я тоже, – сказал я. – Я тоже.