Византия в эпоху иконоборчества - Алексей Величко Страница 44

Пока на Востоке развивались эти волнительные события, на Западе решался вопрос: кто будет править Италией? После смерти Пипина властителем франков стал замечательный человек своего времени, его сын Карл Великий (Charlemagne по-французски и Karl der Groesse по-немецки). Этот великий муж, проживший долгую и содержательную жизнь, является той фигурой, руками которой творится история целых народов и эпох. Он обладал величественным обликом и большой физической силой. До самой старости Карл не оставлял физические упражнения и особенно любил плаванье и охоту. Король был трезвенником и ненавидел пьянство. Воздержанный и скромный, неприхотливый в еде и питье, он был красноречив и умел очень доходчиво и просто объяснить дело собеседнику. На обед ему обычно подавали четыре блюда, не считая мясного жаркого, до которого Карл был весьма охоч. Король созывал пиры крайне редко и исключительно по большим праздникам. Хотя в таких случаях старался поразить всех гостеприимством и собирал множество людей на свою трапезу ^[232].

Высокого роста (около 190 см), с красивыми большими и живыми глазами, привлекательный и веселый, он очень нравился женщинам. Впрочем, как и они ему. Из всех недостатков современники выделяли склонность Карла к блуду и прелюбодеянию. У него было 5 жен и множество наложниц; после смерти последней жены, уже глубоким стариком, Карл имел 3 или 4 наложницы. Рассказывают, что даже своих дочерей он заставлял вести не вполне целомудренную жизнь и поощрял их распущенное поведение в надежде, что никто не возьмет их замуж и, как следствие, не появятся новые претенденты на королевский престол. Правда, попутно он дал им блестящее образование ^[233].

Сохранился даже древний апокриф от 842 г. о страшных муках, претерпеваемых Карлом Великим после кончины за пристрастие к слабому полу. Некий монах Ветти из Южной Германии рассказал перед смертью аббату своего монастыря о своем видении, когда во сне был восхищен на Небо, а тот записал рассказ. По словам монаха, влекомый Ангелом, он был доставлен в «чистилище», где помимо других знакомых и известных персон увидал Карла Великого, которому некий чудовищный зверь раздирал половые органы, тогда как другие члены тела императора не подвергались никакому ущербу. Ангел пояснил монаху, что эти муки Карл претерпевает за запретные половые связи, на которые тот был падок при жизни. Но в конце концов, пояснил Ангел, и Карл Великий окажется среди избранных, которые спасутся ^[234].

Никогда не испытывая сомнений в своей правоте, он обладал редким даром убеждать в этом других людей. Харáктерный, сильный человек, Карл тем не менее никогда не позволял эмоциям торжествовать над собой. Ему всегда претила жестокость, и если он допускал ее, то лишь в случае острой необходимости, как средство для достижения определенной цели. Ценящий преданность и дружбу, он был отходчив и незлопамятен, прощая своим друзьям даже скверные поступки. Сохранилась история, как будущий летописец «Истории лангобардов» Павел Диакон (720–799) трижды пытался убить Карла, но каждый раз покушение срывалось. В конце концов неудачливого убийцу доставили к государю, которому тот смело и дерзко заявил, что попытается убить его еще раз, если останется живым. В гневе король приказал отрубить писателю руки, но тут же остановил исполнение приговора, ссылаясь на то, что второго такого писателя он лично не знает. Павла направили в ссылку, откуда он вскоре благополучно бежал ^[235].

Далеко не неженка, Карл без стеснения плакал, когда близкие ему люди уходили из жизни. Простой в обращении, он не терпел пышных оборотов и форм, хотя прекрасно осознавал их роль в публичных процедурах ^[236].

Здоровье его было отменным, и король страдал разве что от лихорадки, для лечения которой регулярно принимал горячие минеральные ванны. Враг роскоши, он до конца дней носил традиционную франкскую одежду — полотняную рубаху и штаны, а на ногах сапоги. Поверх король набрасывал на плечи свой любимый зеленый плащ. Но на торжествах Карл блистал золотой одеждой, украшенной драгоценными камнями, а его плащ скрепляла золотая пряжка ^[237].