Вольная вода. Истории борьбы за свободу на Дону - Амиран Урушадзе Страница 44

Трудовое законодательство не стало надежной защитой прав рабочих от произвола владельцев предприятий. В большинстве случаев рабочие просто терпели и надеялись на лучшее, именно это позволяло российским сановникам полагать, что на фабриках и заводах «преобладает патриархальный склад отношений между хозяином и рабочими», — как отмечал министр финансов Сергей Юльевич Витте.

Несоблюдение законности вынуждало рабочих искать справедливости в нелегальных способах борьбы, а именно: устраивать стачку — то есть коллективную остановку работы до исполнения требований бастующих. Стачечное движение на рубеже XIX–XX веков не являлось всеобщим. По данным выдающегося российского статистика Василия Егоровича Варзара, за десятилетие с 1895 по 1904 год самым «стачечным» был 1903 год, когда стачками были охвачены 550 предприятий, что составляло 3,21 % от их общего числа. В стачках приняли участие 86 832 рабочих — это 5,1 % от общей численности «рабочего класса» в Российской империи.

Стачки, как правило, не выдвигали политических требований. Рабочие бастовали, чтобы улучшить условия трудовой повседневности, требовали сократить рабочий день (по закону 1897 года он не должен был продолжаться более 11 с половиной часов) и увеличить зарплату. Историк Юрий Кирьянов убедительно показал, что рабочие если и выступали с политическими лозунгами, то вкладывали в них смысл далекий от разрушения монархических устоев Российского государства. Самодержавие для рабочего — это не власть царя, а полицейско-бюрократические порядки, которые царили на большинстве промышленных предприятий и в городах. Именно от их власти и пытался освободиться российский рабочий. Поэтому в протестных акциях звучали на первый взгляд абсурдные возгласы: «Долой самодержавие, а царя оставить». Неосторожных ораторов, выступавших с речами против царя, на стачках и митингах нередко жестоко избивали. Такие монархические настроения рабочего вызывали разочарование в среде российских революционеров, которые стремились привить стачкам политические требования. Не случайно в отечественной революционной публицистике сформировалось разделение рабочих на сознательных, поддерживавших политические лозунги, и несознательных, с которыми необходимо было вести агитационно-просветительскую работу. Велась эта работа через распространение на предприятиях листовок и брошюр соответствующего содержания. По воспоминаниям рабочего Бабушкина, распространяли литературу так: «Некоторым (рабочим. — А. У.) совали в ящик с инструментами или клали на супорт станка, некоторым вкладывали в карман пальто, что было очень легко и просто выполнить, клали в такое место, куда часто за чем-нибудь приходили рабочие, иногда бросали рабочим в котел (в котельной мастерской), очень удобно было подбрасывать в разные части ремонтируемых паровозов, где рабочие потом находили, и находили иногда спустя несколько часов после начала работ». Особенно агитаторы старались во время стачки. Революционные организации стремились возглавить рабочий протест, использовать недовольство рабочих, чтобы достичь партийных, политических целей.

Все эти черты российского рабочего движения проявились и в Ростовской стачке 1902 года, одной из самых крупных и значимых на юге Российской империи. Ей предшествовали другие рабочие выступления, забастовки, самые ранние из которых относятся к эпохе Великих реформ. В 1862 году бастовали рабочие, прокладывавшие железнодорожную ветку Александровск-Грушевский — Аксай. Они требовали повысить заработную плату. В 1864 году с подобными требованиями выступили и ростовские портовые грузчики. Наиболее опасными для предпринимателей и власти были протесты ростовских железнодорожных рабочих, ведь они грозили парализовать сообщение центра империи с южными окраинами.