Великая Парагвайская война - Вячеслав Кондратьев Страница 44

Через два дня парагвайцам удалось одержать еще одну локальную победу, в этот раз – на противоположной стороне реки. 18 июля два аргентинских батальона двинулись вдоль лесистого берега в наступление на редут Кора, недавно возведенный парагвайцами между фортами Андаи и Тимбо. По пути они угодили в засаду, устроенную спешенными кавалеристами полковника Кабальеро. Небольшой отряд парагвайцев обстрелял врагов из ружей, а затем притворным отступлением вывел их на замаскированную в зарослях батарею, которая с близкого расстояния дала сокрушительный залп картечью.

После этого из-за деревьев выскочили около 500 парагвайских солдат и штыковым ударом обратили противника в бегство. Они гнали уцелевших аргентинцев почти до Андаи, пока не наткнулись на бразильских пехотинцев, которых полковник Ривас вывел из форта для спасения союзников. Бразильцы остановили и отбросили парагвайцев, заставив их прекратить избиение.

Гибель попавшего в засаду полковника де Оза

Однако несколько десятков аргентинцев, в том числе командиры обоих батальонов – полковники Мигель Мартинес де Оз и Гаспар Кампос оказались отрезанными от основных сил и прижатыми к реке. На предложение сдаться они ответили отказом, надеясь, что бразильцы успеют прийти на помощь. Но подмога опоздала. Когда солдаты Риваса достигли места схватки, они нашли там только трупы, среди которых лежало исколотое штыками тело де Оза.

Кампоса и еще 35 человек парагвайцы сумели взять живьем, но перед этим полковник успел бросить с обрыва в воду батальонное знамя, чтобы оно не досталось врагам. Через два месяца Кампос умер от дизентерии в лагере Ломас Валентинос. Всего же аргентинцы потеряли более 400 человек, а парагвайцы – 120. За эту операцию Кабальеро повысили в звании до генерала.

Смерть полковника Кампоса в парагвайском лагере для военнопленных

Между тем, обстановка в Умаите становилась катастрофичной. В крепости еще оставалось около трех с половиной тысяч бойцов под командованием начальника гарнизона полковника Паулино Алена Бенитеса, но продовольствие почти закончилось, связи не было, а солдаты с каждым днем все больше слабели от голода. Ален понимал, что вскоре его люди утратят способность не только воевать, но и передвигаться.

23 июля он отдал команду о немедленной и полной эвакуации. Прекрасно осознавая, что вырваться смогут не все и что отвечать за это придется ему, полковник решил «выйти из игры». Приказав раздать солдатам последние остатки провизии, он выстрелил из пистолета себе в голову. Но и в этом его постигла неудача: ранение оказалось не смертельным. Потерявшего сознание коменданта перебинтовали и уложили на носилки, чтобы вынести вместе с другими ранеными.

Командование гарнизоном принял заместитель Алена полковник Франсиско Мартинес. Под его руководством солдаты в темноте, стараясь не шуметь, спустили на воду лодки и плоты. Те, кому на них хватило места, осторожно погребли к противоположному берегу, остальные ждали своей очереди. Тем временем в крепости горели костры, светились окна домов и играл оркестр, чтобы у врага создалось впечатление, будто гарнизон живет обычной жизнью.

Бразильский священник падре Эсмеррата безуспешно уговаривает сдаться блокированных в лесу парагвайцев

И это помогло: первая партия беспрепятственно форсировала реку, а за ней – вторая и третья. Хотя на юге сквозь темноту виднелся силуэт дежурного бразильского броненосца, с него так ничего и не заметили, прожекторов на кораблях тогда еще не было. До рассвета успели переправиться примерно 1200 человек. На правом берегу они разбились на небольшие группы и пошли через джунгли в сторону Тимбо, огибая по широкой дуге форт Андаи. Некоторые заблудились и сгинули в чаще или утонули в болотах, но большинство сумело выйти к своим.

На следующую ночь переправа возобновилась. Крепость покинули еще около 1000 солдат и офицеров. Поначалу все шло нормально, но утром один из отрядов нарвался на бразильский патруль. Завязалась перестрелка, парагвайцам удалось отбиться, однако теперь бразильцы знали об эвакуации.

В третью ночь с 25 на 26 июля Умаиту оставили последние защитники – около полутора тысяч человек во главе с полковником Мартинесом. На другой стороне их уже ждали. Союзники вышли из форта Андаи и заняли позиции, преграждавшие парагвайцам все проходы к Тимбо. Когда солдаты Мартинеса попытались пройти тем же путем, что и предыдущие группы, их встретили свинцом. Прорваться сквозь вражеские заслоны парагвайцы не смогли, а отходить обратно к берегу было нельзя, чтобы не попасть под огонь канонерок и броненосцев.

Парагвайцам пришлось укрыться в лесу и занять круговую оборону. Бразильцы с аргентинцами окружили лес, но атаковать не стали, понимая, что время работает на них и что изможденные голодом бойцы долго не протянут. Капеллан бразильской армии падре Эсмеррата несколько раз подходил к опушке с распятием и убеждал окруженных сдаться, но те отказывались, возможно, надеясь на помощь со стороны Тимбо.

Однако помощь все не шла, а парагвайцам, чтобы заглушить голод, приходилось есть траву, листву с деревьев и ружейное масло. Разумеется, это не помогало, а лишь вызывало болезненные спазмы. Примерно через неделю окруженные начали умирать. Некоторые стрелялись, чтобы прекратить мучения, другие по ночам выбирались из леса, сдаваясь поодиночке.

Прошло еще несколько кошмарных дней. Наконец, 5 августа Мартинес, ослабевший настолько, что едва мог говорить, еле слышно приказал всем способным держаться на ногах выходить из леса с белыми флагами. Вышли немногие, но от них союзники узнали, что сопротивляться больше некому.

Солдаты альянса прочесали лес, то и дело натыкаясь на жуткие картины: похожие на скелеты, но еще живые люди тут и там лежали рядом с трупами, часть из которых уже начала разлагаться. Живых вместе со сдавшимися ранее насчитали 1334 человека: 1238 мужчин и 96 женщин. Сколько из них умерло в последующие дни, неизвестно, но наверняка немало.

Умаиту союзники заняли еще 26 июля. Там они обнаружили более 180 различных орудий, а также – большие запасы неизрасходованных ядер и бомб. Примерно 120 пушек парагвайцы перед уходом вывели из строя, заклепав стволы или затравочные каналы. Но остальные, по словам бразильцев, были пригодны к немедленному применению.

Столь богатые трофеи достались альянсу в первый и последний раз, поскольку парагвайцам так и не удалось возместить утраченное, и захватывать было просто нечего. В дальнейшем численность артиллерийского парка парагвайской армии не превышала нескольких десятков стволов.

Парагвайские пушки, захваченные в Умаите