Знаменитые женщины Московской Руси. XV - XVI века - Людмила Морозова Страница 43

Война с Александром Казимировичем нужна была Ивану III для того, чтобы закрепить за собой земли бежавших к московскому двору литовских князей и привлечь на свою сторону православное население Литвы. Ведь своей целью он ставил объединение всех древнерусских земель под властью Москвы.

В числе своих главных союзников великий князь видел крымского хана Менгли-Гирея и Стефана Великого. Но при этом он пытался наладить дружеские отношения и с турецким султаном Баязидом, у которого в то время были добрососедские отношения и с крымским ханом, и с молдавским господарем. Однако осенью 1498 г. в Москве узнали, что Стефан заключил антиосманский союз с Польшей, предав интересы Русского государства.

Это свидетельствовало о том, что для России в борьбе с Литвой молдавский господарь уже не мог считаться надежным помощником. Поэтому в конце года Иван III, видимо, осознал, что напрасно сделал ставку на внука и наложил опалу на сына и супругу. К тому же из Вильно до него доходили вести о том, что его дочь Елена подвергается гонениям за верность православию, но от своей веры не отступает. Получалось, что либо ее супруг Александр Казимирович нарушал договор о браке, либо этот договор был составлен неудачно и оставлял лазейки для склонения Елены к католичеству.

По приказу Ивана III началось расследование этого вопроса. В ходе его, по мнению некоторых исследователей, была выявлена вина лиц, которые вели переговоры с Александром Казимировичем о его браке с московской княжной. Это князья Патрикеевы и С. Ряполовский. Все они были сурово наказаны.

Правда, С.М. Соловьев полагал, что эти князья были противниками Софьи Палеолог и ее сына. Они, по его мнению, поддерживали Дмитрия-внука и Елену Волошанку и за это поплатились. Хотя в источниках никаких данных на этот счет нет, мнение Соловьева поддержали советские исследователи, в частности А.А. Зимин. Он полагал, что Патрикеевы, как и Федор Курицын, входили в группировку Елены Волошанки и ее сына.

Это мнение было подвергнуто критике С.Б. Веселовским, который считал, что именно Софья и Василий были «лидерами аристократических кругов, Елена же с Дмитрием — лидерами дворянства». В итоге в трудах историков ситуация при дворе Ивана III в конце XV в. представлялась как борьба группировок Софьи и Елены за лидерство. За ней великий князь якобы наблюдал со стороны.

На наш взгляд, главным в это время было активное вступление Ивана III в борьбу с Литвой за «киевское наследие». Поэтому к окружавшим лицам он относился только с точки зрения пользы, которую они могли принести ему в данном деле. Всех вольных или невольных противников он сурово наказывал, помощников — награждал и приближал к себе.

Ухудшение отношений великого князя со Стефаном Великим привели к тому, что уже в марте 1499 г. княжич Василий был окончательно прощен. Он не только получил титул великого князя, как Дмитрий, но и в управление Новгород и Псков.

Однако это еще не означало окончательного падения Дмитрия-внука и Елены Волошанки. Оба наследника находились в это время почти в одинаковом положении. Иван III продолжал готовиться к войне с Литвой и, видимо, не мог окончательно решить, кто станет для него наиболее надежным помощником.

Весной 1500 г. в Москву прибыл молдавский посол Федор Исаев с поручением от Стефана. Он должен был уговорить великого князя помириться с зятем Александром Казимировичем. Было ясно, что молдавский господарь действовал по просьбе великого князя Литовского и в его интересах. Значит, союзником Ивана III он уже не мог быть.

Одновременно от своего посла в Крым И. Мамырева Иван III узнал, что Стефан Великий уговаривал Менгли-Гирея заключить мир с Александром Казимировичем, объясняя это тем, что «князь великий московский нам издалека, а литовский нам ближний сосед».

Это уже было настоящее предательство интересов России. При этом оно произошло тогда, когда великий князь решил начать активные военные действия против Литвы в защиту обширных земельных владений князей Семена Можайского и Василия Шемячича, перешедших на его службу.

Думается, что визит молдавского посла и известия от И. Мамырева окончательно решили судьбу Елены Волошанки и ее сына Дмитрия. Великий князь перестал им доверять и начал отдалять от своего двора. Их окружение попало под пристальное внимание лиц, близких к великому князю. Они выяснили, что Елена Стефановна находится в доверительных отношениях с теми представителями духовенства, которых русские иерархи обвиняли в еретических заблуждениях.

Об этой ереси, появившейся сначала в Новгороде, написал в Москву еще в 1487 г. архиепископ Геннадий. Но Иван III не обратил внимания на его информацию, поскольку не счел еретиков опасными для церкви. К тому же, как выяснилось позднее; главными идеологами еретического движения были приглашенные им в Москву два новгородских священника Денис и Алексей. Служа в главных кремлевских соборах, они активно пропагандировали свое учение среди представителей знати. Вскоре к ним примкнули видный дипломат дьяк Ф. Курицын и его брат Иван.

В это же время проповеди Дениса и Алексея, очевидно, нашли отклик и в душе Елены Волошанки, поскольку с детских лет она была приучена уважать Библию Ветхого Завета. Поэтому она также вошла в число главных покровителей еретиков. Но до определенного времени религиозные взгляды невестки, судя по всему, не интересовали Ивана III. Только после ее ареста с Дмитрием в апреле 1502 г. церковным иерархам было поручено заняться обличением еретиков.

Большое влияние на судьбу Елены и Дмитрия, по нашему мнению, оказал отказ Стефана отпустить в Москву русских послов Дмитрия Ралева и Матвея Карачарова, ездивших в Италию за различными мастерами. Они отправились из Москвы еще в марте 1499 г., в Италии наняли пушечников, строителей крепостей, литейщиков, ювелиров и с ними в 1500 г. двинулись через Молдавию в обратный путь. Неожиданно для московских посланцев Стефан Великий задержал их у себя. Видимо, он тоже нуждался в опытных мастерах.

И.Е. Забелин утверждал, что молдавский господарь оставил у себя четырех наиболее опытных мастеров. Потом он даже потребовал от русского правительства возместить ему затраты на содержание послов, которых сам же насильно удерживал.

В итоге русские послы смогли покинуть Молдавию только в июле 1503 г. После этого им пришлось больше года пробыть еще и в Крыму. В Москве они оказались лишь в ноябре 1504 г.

Это поведение Стефана Иван III расценил как, несомненно, враждебное и разорвал с ним дружеские и родственные отношения. Поэтому ни Дмитрий-внук, ни его мать Елена Волошанка оказались не нужны великому князю. В апреле 1502 г., как уже отмечалось, их постигла опала. Они были взяты под стражу, а духовенству запретили во время церковной службы поминать их в числе великокняжеских родственников.

Официально, видимо, считалось, что Елена и Дмитрий были наказаны за склонность к еретическому учению. Ведь еретиков начали разоблачать перед самым их арестом — в конце декабря 1501 — начале 1502 г. В летописях данные события следуют одно за другим.

Исследователи еретического учения, появившегося в Новгороде и Москве в конце XV в., считали его смесью иудаизма с христианским рационализмом. Последователи его отвергали Троицу, божественную сущность Христа, почитание святых угодников, икон, монашество и т.д. При этом они отличались ученостью и обладали такими богословскими книгами, которых не было у православного духовенства.