Фейк. Забавнейшие фальсификации в искусстве, науке, литературе и истории - Петер Келер Страница 43

По оценкам, около одной трети всех фигурирующих на арт-рынке картин являются подделками; почти две трети произведений покойного художника представляют собой фальшивки. Каждые несколько месяцев начинается очередной скандал. Только было раскрыто дело Бельтракки, как была арестована проживавшая в США на Лонг-Айленде мексиканка Глафира Росалес. Она притворялась, что общается с анонимными частными коллекционерами, и поставляла на американский художественный рынок мнимые картины Джексона Поллока и Марка Ротко. Нью-йоркской галерее «Knoedler», приобретшей, подобно многим другим, товар у мошенницы, после продажи одному покупателю «Поллока» за 17 миллионов долларов и привлечения к суду пришлось закрыться. Только стал известен этот случай, в Германию прилетела русско-немецко-израильская банда из шести мошенников, которая на широкую ногу «внедрила» на художественный рынок примерно 400 поддельных произведений русского авангарда начала XX века, в том числе мнимые работы Василия Кандинского, и таким образом заработала миллионы евро. В результате были скомпрометированы многие предметы той эпохи, и теперь художественный мир говорит о подлинных работах того времени с наименьшей уверенностью, чем когда-либо.

Так как незаконный оборот произведений искусства (который включает не только незаконную торговлю картинами, но и работу с крадеными культурными ценностями) наряду с незаконным оборотом оружия и наркотиков является наиболее прибыльной отраслью международной преступности, а фальсификация предметов искусства обеспечивает прибылью галереи, многие продавцы не заинтересованы в надежном подтверждении подлинности своих товаров. Это касается и продавцов в недрах Интернета, и тех, кто работает с всемирно известными аукционными домами Сотби и Кристи: попасться можно везде. Хотя для серьезных сделок необходимо безупречное подтверждение происхождения художественных произведений, сертификат подлинности может также оказаться подделкой. Кроме того, подтверждение подделки требует больших расходов: фальсификатор может имитировать следы старения работы, подпись художника может быть так же скопирована, как и его стиль, рама, холст и краски на самом деле могут оказаться старыми и происходить, например, с блошиного рынка.

Кроме того, ошибаться могут не только лучшие эксперты в области искусства, но и сами художники. О Пикассо известно, что он счел своими подделки, показанные ему в качестве эксперимента. Ввиду того, что в одном только его наследии выявлено 5000 картин, рисунков, скульптур и керамических изделий из разных периодов его творчества, отслеживать их непросто любому человеку. Инвентаризация произведений Пикассо вылилась в годы работы, тем не менее часто каталоги содержат лакуны. С детства фиксировал и нумеровал свои работы лишь Пауль Клее. В довершение всего существует особый вид копиистов, легально повторяющих оригиналы: в Китае недалеко от Гонконга находится «деревня художников» Дафен, жители которой специализируются на повторении произведений искусства и по 30 евро сбывают копии произведений Ван Гога, которые могут в конечном итоге всплыть на интернет-рынке художественных изделий под видом подлинников. Особая группа критических копиистов в 1970-е годы создала собственное художественное движение – апроприационизм. Члены движения проповедовали уход от условностей подлинности произведений и их авторства, аргументируя это тем, что они насаждаются только в современную эпоху, но были чужды Средним векам, а сегодня себя изжили.

Это еще не все. Помимо копий (выполненных другой рукой) существуют и другие варианты расхождения с оригиналом или базовым произведением: реплики (копии, выполненные самим художником), варианты (реплики, существенно отличающиеся от оригинала), репродукции (копии, выполненные с помощью графических техник) и работы, прошедшие реставрацию (произведения с восстановленным первоначальным состоянием, которые впоследствии все чаще оказываются подделками).

«Искусство – это иллюзия», – сказал Марсель Дюшан. Иногда, однако, можно только удивляться, как неуклюжий обман воспринимается как произведение искусства. Например, лондонский издатель и гравер XVII века Питер Стент скопировал гравюру Рембрандта и выдал эту копию за портрет лорда-канцлера и автора «Утопии» Томаса Мора. Хотя в изображении не было никакого сходства, метод Стента имел успех. Также, чтобы получить портрет желаемой личности, он мог поменять на гравированном портрете изображение головы и, скажем, превратить короля Карла II в Ричарда Кромвеля.

Свежим примером являются поддельные акварели Явленского, обнаружившиеся в начале 1990-х годов. В глазах экспертов изображения были плохо выполнены или не соответствовали стилю художника; также оказалось, что они лишь повторяли масляные картины мастера в технике акварели. Кто был автором подделки, осталось неясным. При этом наследники русско-немецкого художника Алексея Явленского (1864–1941), которые также были владельцами архива Явленского в Локарно, подтвердили подлинность акварелей и хорошо заработали на их продаже.

Намного лучшего качества оказалась картина Винсента Ван Гога «Закат в Монмажуре», которую мастер должен был написать летом 1888 года. В 1988 году работа была классифицирована специалистами как поддельная. Тем не менее в 2013 году тщательное исследование стиля, техники, красок и холста произведения указало на то, что его автором был все-таки Ван Гог. Результаты исследования подтвердились документально: в двух найденных письмах художник говорил о работе над картиной и высказывал мнение, что она ему не удалась.