Джейн Остен и ее современницы - Елена Прокофьева Страница 43

– Как у вас получилось? Как это произошло? А? Как?

– Я… я всего лишь писала для своего удовольствия, сэр… только в часы досуга.

– Ну а как же публикация? Как же печать? А? (…)

– Я думала, сэр, что роман будет хорошо выглядеть в печатном виде!

Я льщу себе тем, что больше таких глупых речей мне не доводилось произносить».

Теперь резонерство короля превратилось в бред. Он кидался на окружающих, кричал, сквернословил, и врачам приходилось часами держать его в смирительной рубашке. По совету врачей Георга перевезли из Виндзора во дворец Кью, куда за ним последовала королева. На мисс Берни была возложена обязанность сообщать ей о состоянии мужа, но все вести были неутешительными. Король все глубже и глубже погружался в пучину безумия.

Дворец Кью

Перелом в его состоянии произошел только в 1789 году, причем свидетельницей этому стала именно Фанни Берни. Наверняка у нее прибавилось седых волос, уж очень драматичным было исцеление.

Февральским утром 1789 года Фанни вышла на прогулку в сад, как вдруг столкнулась с королем. Она приготовилась свернуть в одну из аллей, но Георг заметил фрейлину и помчался к ней, выкрикивая ее имя. Вслед за ним бросились доктора. Они просили ее остановиться, но Фанни бежала дальше – страх придавал ей прыти. Наконец доктор Уиллис закричал, что королю тяжело так бегать, и лишь тогда Фанни застыла на месте. Ее сковал страх. Еще бы, ведь перед ней был психбольной, который уже кидался на родного сына. Вдруг и на нее нападет? Словно подтверждая ее страхи, он протянул к ней руки, но не ударил, а обнял ее и поцеловал в щеку. Король улыбался и выглядел довольным. Он начал расспрашивать ее о своей семье, напел несколько мелодий из Генделя и прослезился, вспоминая покойную миссис Делани. К нему вернулись разум и память.

Фанни доложила обо всем королеве, и новости моментально распространились по дворцу, а затем и за его пределами. Народ радовался выздоровлению монарха, и никогда еще «Фермер Джордж» не пользовался такой популярностью – ему даже простили потерю североамериканских колоний.

Иная правительница пожаловала бы фрейлину усадьбой за добрые вести. Шарлотта подарила ей веер.

После таких потрясений неудивительно, что все мечты Фанни были об избавлении. Ее останавливала только дружба с полковником Дигби, с которым она познакомилась при дворе, и уважение к королеве Шарлотте (Фанни была одной из немногих людей, искренне любивших королеву). Но полковник женился на богачке и перестал общаться со скромной мисс Берни. Шарлотта тоже не годилась на роль подруги – ни для своих дочерей, ни уж тем более для фрейлины.

В конце концов, Фанни взмолилась о помощи. Она изнемогала во дворце, она медленно сходила с ума. Что угодно, только не это. Доктор Берни уже и сам был не рад, что послал дочь на королевскую службу: Фанни казалась изможденной до крайности, начала задыхаться и почти ничего не ела. Доктор Берни выхлопотал для нее отставку по состоянию здоровья и пенсию в размере 100 фунтов в год. В июле 1791 года Фанни покинула Виндзор, но поддерживала теплые отношения с королевой и часто просила у нее совета.

* * *

Оставив позади затхлый придворный мирок, Фанни упивалась свободой. Она поочередно проведала всех знакомых и надолго загостилась в живописном Суррее. Но даже в английской провинции ощущались новые веяния с Континента. Во Франции продолжалась революция. В сентябре 1791 года Национальным собранием была принята конституция, ограничившая королевскую власть во Франции. Людовику пришлось принести присягу верности закону, но это лишь ненадолго отсрочило его гибель. 10 августа 1792 года санкюлоты взяли штурмом дворец Тюильри и заключили короля под стражу. В сентябре того же года последовали расправы над неугодными – аристократами, священниками и другими роялистами.

Из Франции началась массовая эмиграция сторонников монархии. Многие из них устремились в туманный Альбион. Англичане выражали им сочувствие, хотя застарелая неприязнь к Франции все равно была сильна. Часть конституционалистов сняла усадьбу Джунипер-холл неподалеку от деревни Миклхэм, где остановилась Фанни Берни. Ее заинтересовали французы, среди которых были личности весьма примечательные – например, писательница мадам де Сталь и бывший военный министр Луи де Нарбонн. Поговаривали, что мадам де Сталь и де Нарбонн были любовниками, но Фанни не придавала значения этим слухам. По ее мнению, любовники должны были сгорать от стыда, а эти двое держались как ни в чем не бывало.

К неудовольствию друзей, Фанни зачастила в Джунипер-холл. Для этого у нее имелась своя причина. Причину звали Александр д'Арбле.

Хотя 38-летний лейтенант д'Арбле провел почти всю жизнь в армии, он был человеком образованным, любил музыку, сочинял стихи. Как раз мягкий характер и помешал ему сделать военную карьеру, но Фанни привлекала его романтичность. Кроме того, д'Арбле казался ей замечательно красивым – прекрасные черные глаза, орлиный нос и чувственные губы, высокий лоб с залысинами, мягкие кудри, ниспадающие на воротник. Это был мужчина ее мечты. Она всегда его ждала, хотя к 40 годам почти разуверилась, что он появится. Но он появился и ответил на ее чувства.

Мадам де Сталь

Уроки французского, которые давал ей Александр, неминуемо переросли в нечто большее. Но, в отличие от своих родителей, моралистка Фанни не признавала добрачную связь. Только после свадьбы и только с родительского благословения. Доктор Берни долго противился ее браку с католиком без роду и племени, но Фанни было не остановить. Она твердо решила выйти замуж.

Пугало ее лишь одно. «Я буду с тобой совершенно откровенна и скажу тебе, что все на земле, чего только не доставало для странного счастья моей странной души, сосредоточено в нем, и одно лишь удерживает меня от того, чтобы всецело поддаться зову сердца. Ты догадалась, что я имею в виду? Я желала бы, чтобы он нашел себе молодую супругу. Я не желала бы стать богаче, благороднее, могущественнее или знатнее, – что привлекает меня в нем, так это его равнодушие ко всем этим соображениям. Но как бы я хотела стать моложе!» – сокрушалась Фанни в письме к Сюзан. Но галантный француз, казалось, не замечал ее возраста. Он преклонялся перед ее талантом, и роль мужа писательницы, всегда в тени своей жены, его вполне устраивала.

Ворча, доктор Берни благословил жениха и невесту. Фанни и Александр обвенчались 28 июля 1793 года по англиканскому обряду, а два дня спустя по католическому.

Счастье мадам д'Арбле было безграничным. Ее даже не смущала неспособность Александра обеспечивать семью. В Англии для профессионального солдата-француза не нашлось бы работы, так что вся надежда была на писательский талант Фанни. И она принялась за новый роман, между делом собирая средства для французских священников в изгнании.