Услышь меня, чистый сердцем - Валентина Малявина Страница 43

— Ты понимаешь, Валентина, поэта Языкова, как и меня, утомляла политическая суета…

Вдруг путь нам преградил забор, высокий, крепкий, досочки одна к одной. Пошли вдоль забора — длинного, бесконечного.

— Саша, все. Я больше не могу. Выбей досочку.

Саша выломал досочку, и перед нами открылось пространство довольно большое. Луна освещала несколько красивых домиков.

— Полезли! Осторожно. Т-а-к. Пошли…

Мы подошли к первому домику. Он был из красного кирпича с балконом под крышей. Окна — открыты. Я постучала в стекло рамы и позвала:

— Простите! Можно вас на минуту?

Никто не отозвался.

— Помогите нам, пожалуйста; мы заблудились.

Молчание.

— Сашенька, я не могу, ну правда не могу! Я пить хочу!

Саша осторожно влез в окно и исчез в темноте дома.

Появился с кружкой воды.

— Никого.

— А наверху? — спросила я.

Саша исчез и снова появился.

— И наверху никого. Валюшка, лезь! До утра переждем.

Я выпрыгнула из кимоно, подпрыгнула и очутилась на подоконнике.

В просторной комнате было светло. Луна как будто с удовольствием наблюдала за нами. Прыгнула на пол.

— Как красиво!

Луна таинственно освещала картины на стенах. Я подошла к одной из них.

— Море! Смотри, Саша, оно как живое и фосфорится!

Погладила круглый большой стол, вокруг которого теснились стулья с высокими спинками.

— Карельская береза! Это чья-то дача! Роскошная! — восхищался Саша.

Мы пошли в кухню.

— А что в холодильнике? — поинтересовалась я.

— Валентина, это уже слишком!

— Мы попали в беду. Так? На нервной почве я захотела есть. Нахожу возможным обратиться за помощью к добрым людям, убеждена, что они добрые. Утром им оставим записку с благодарностью.

Я открыла холодильник.

— Мы имеем молодую картошку со сметаной, зелень, огурцы, помидоры. И… Ура! Две бутылки отличного вина!

Мы ели вкусный ужин, пили белое вино и хохотали.

— Теперь я все уберу, и мы пойдем с тобой отдыхать.

На втором этаже посреди комнаты стояла огромная постель. Мы легли поперек кровати на пушистое покрывало.

— Мы ведь не спим в их постели? Мы только прилегли, да, Сашенька?

— Валюшка. Я… хочу тебя… — еле слышно проговорил Саша.

Мы проснулись оттого, что кто-то хлопнул дверью и громко прошагал по коридору, потом вошел в кухню.

— Валентина, все. Катастрофа!

Мы от ужаса лежали, как прикованные к постели. Этот «кто-то» чем-то провел по батарее.

«Дрр-р-р-ринь», — отозвались батареи.

Потом громко фыркнул унитаз.

Чуть позже прошелестел душ.

Хлопнула входная дверь, в ней повернулся ключ, и «кто-то» пошел прочь от дома.

— Пронесло!

— Надо уходить, Сашенька! Только я быстро приму душ.

— Ты с ума сошла!

— Нисколько! Пока ты сделаешь осмотр местности из окошек, я быстро умоюсь. Он не придет! Он все проверил, этот очаровательный сантехник.

Саша посмотрел в балконную дверь. Невдалеке несколько женщин пололи огород. Саша спустился вниз, посмотрел в кухонное окно и — о, ужас! Он увидел забор, будку и солдат! Солдат с автоматами!

— Валентина! — Саша резко открыл дверь ванны. — Мы окружены. Там солдаты! Я серьезно. Кругом забор, а там какая-то проходная и солдаты.

Он помог мне одеться.

— Быстро пиши записку, — командовала я, — нет, лучше я сама. Где ручка? Где в этом доме ручка?

На холодильнике лежало несколько журналов и ручка. Я взяла журнал «Экран» и прямо на портрете артиста, благо артист был блондином, написала: «Мы попали в беду. Спасибо за гостеприимство. Миллион извинений, целуем… — зачеркнула «целуем». — С уважением…»

— Чуть не подписалась. Я совсем спятила. Это все луна. Это она довела меня до безумия.

— Теперь самое главное — выйти отсюда.

Саша посмотрел в окно на забор и проходную.

— Забор… а за забором? Кто?

— Вожди! — вместе сказали мы и засмеялись.

— Теперь не до смеха. Теперь на дорожку — что? Присядем, да? Чуть-чуть выпьем вина для храбрости, и заканчивать надо эту операцию под названием «Луна». Выходить будем через окно, ибо дверь закрыта на ключ. И потом… мы дети! — осенило Сашу.

— Кого? — спросила я.

— Их.

— А вдруг они молодые?

— Кто? — не понял Саша.

— Вожди.

— Дурочка, вожди не бывают молодыми. Так, надевай халат! Надо, чтобы «крепостные дамы», полющие огород, были абсолютно уверены, что мы дети, племянники — не важно, в конце концов, кто, — проживающих здесь вождей. Считаю до трех. Раз, два, два с половиной, три! — Саша был на улице.