Имам Шамиль - Шапи Казиев Страница 43
Имам Шамиль - Шапи Казиев читать онлайн бесплатно
Имам этим не ограничился. Были строжайше запрещены похищения невест, а муллам велено не заключать браков между беглецами. Юношам после 17 лет и девушкам, достигшим необходимого возраста, предлагалось незамедлительно вступать в брак. Шамиль считал, что холостой воин — воин не совсем настоящий, поскольку ему не надо защищать собственную семью. К тому же безбрачие как нарушение законов природы могло увлечь джигитов на греховный путь. Нарушивших этот указ сажали в темницу и брали с них штраф за каждый день, пока они не решали вступить в брак.
Нормальным делом было побивание камнями прелюбодеев. Преступников сажали в неглубокие ямы, привязав руки к ногам, после чего мужчины забрасывали камнями мужчин, а женщины — женщин. Однако случаи таких расправ были весьма редки, так как для вынесения приговора требовалось не меньше четырех свидетелей, а желающих засвидетельствовать такой позор находилось немного.
Шамиль не оставил без внимания вдов и одиноких женщин, разрешив им выбирать мужа по своему усмотрению. С. Эсадзе писал: «…Некоторые по женской стыдливости отказывались назвать своих будущих супругов, но воля Шамиля была непреклонна и они все же указывали желанного. Названный мужчина, холостой или женатый, обязан был жениться на той, которая его выбрала. Многим мужчинам не нравилась эта принудительная женитьба, но Шамиль не обращал никакого внимания на протесты, зная очень хорошо, что сами мужчины более цивилизованных народов, чем горцы, нередко женятся на девушках против их желания».
Об этом нововведении Шамиля сообщал в своих показаниях после плена и И. Загорский: «Когда юноша или девушка достигнут зрелости, они обязаны немедленно вступить в брак, в противном случае подвергаются заключению в темницу и сверх того платят определенный штраф. Это относится и к овдовевшим, которые в цвете лет не помышляют о новом браке».
В горах зазвенели свадебные песни, а сакли наполнились детскими голосами. Неудивительно, что за такого имама готовы были сражаться и женщины.
Некоторые наибы восприняли новые законы слишком буквально, и это приводило к различным недоразумениям. Одному из них Шамиль направил следующее письмо:
«От повелителя правоверных Шамиля его брату Рамадану — мир вам. А затем. К нам прибыл податель сего с женой своего покойного дяди, рассказывал нам нечто странное и жаловался на твоего человека по имени Амирав. Мы повелеваем тебе выслушать его слова от начала до конца, разобраться в сути дела и посмотреть на нее (женщину), подходит ли она для замужества или нет. Что касается нас, то мы, когда разглядели ее, то нашли, что она стара: один бок у нее отсох, сгорблена спина и она уже в преклонном возрасте. Обязать ее выйти замуж, когда она такая,— значит подвергать ее насмешкам детей. Помешай тому, кто принуждает ее к этому, и не проявляй оплошности в подобных делах, ибо обязанность правителей устраивать дела подданных согласно Низаму, а не по произволу. И мир».
Особое внимание Шамиль обращал на детей и их воспитание. Главным воспитателем были семья, община и природа. А понятия о мужестве, справедливости и благородстве горцы впитывали с молоком матери.
Начальное образование Шамиль сделал обязательным и общедоступным. Мальчики учились в школах при мечетях. Эти школы содержались на средства Имамата и частные пожертвования. Здесь изучали разные науки: от стихосложения до математики и философии. Девочкам достаточно было выучиться читать.
Желающие получить более глубокое образование могли учиться и дальше, как учился много лет и сам Шамиль.
При необходимости Шамиль принимал участие в судьбах способных учеников. Ученому Мартаза-Али он писал:
«Саламу алейкум от чистого сердца. Затем: податель сего Шамхал является учеником, желающим направиться на правильный путь, как это не является секретом для вас. Он в настоящее время ходит с разбитым сердцем и волнением ввиду того, что его учитель, Кодожский Гаджи-Магомед, переселился по предвечному предписанию всевышнего Аллаха из жилища тления и испытаний в жилище вечности. Кроме того, он просил нас, чтобы его включили в ряды твоих благородных учеников, подобных звездам, для того, чтобы он пользовался вашими знаниями и талантами, так как он и другие видят тебя углубившимся в науки и, кроме того, он имеет большую страсть (к учению). Поэтому мы удовлетворили его просьбу и предлагаем тебе включить его в состав своих учеников, обрати на него внимание. И всевышний Аллах не оставит без возмездия добро, сделанное им на этом и на том свете. Просим, чтобы компенсировал его горе за прошлое. Все. Вассалам».
Имам считал образование оружием более сильным и долговечным, чем ружья и кинжалы, а неграмотность — пороком и позором для граждан Имамата. Почти все его сподвижники были людьми хорошо образованными, отличались незаурядными интеллектуальными способностями, имели богатые библиотеки. Не случайно сохранилось так много книг, хроник, поэм о той эпохе, написанных горскими литераторами.
Образование строилось на арабском языке — языке Корана и учености. На арабском велось и делопроизводство в Имамате. На нем же создавались религиозные, научные и исторические произведения, литература горских народов. Позже был разработан аджам — грамматика горских языков на основе арабской графики. Существуя без влияний и заимствований, характерных для собственно арабских стран, арабский язык на Кавказе сохранялся в своей первозданности.
Всеобщая грамотность немало удивляла всех, кто имел дело с горцами. Царские чиновники, привыкшие общаться с крепостными, зачастую именовали горцев дикарями и варварами. Хотя для самих горцев грамотность была делом таким же обычным, как кинжал на поясе. Почтение к науке, книгам, любому клочку бумаги, на котором что-то написано, было их характерной чертой. Когда встречалось что-то на непонятном языке, то и к этим письменам горцы относились весьма уважительно, опасаясь пренебречь бумагой, на которой может быть написано имя Божье. До сих пор книги, особенно старые,— главная ценность горской сакли.
Генерал П. Услар, крупнейший кавказовед и лингвист XIX века, создавший грамматики нескольких кавказских языков на основе русской графики, писал: «Уже много веков тому назад горцы сознали необходимость письменности для скрепления разного рода гражданских договоров. Но письменность в горах одна лишь арабская, нотариусами — одни лишь знатоки арабского языка. Без таковых ученых горцы обойтись не могут. Для наших административных распоряжений в горах необходима письменность; русская чужда горцам, туземной не существует; существует одна лишь арабская».
Полагая, что «арабский язык объединяет собою все враждебные нам элементы в Дагестане», Услар предлагал открытие новых школ с обучением на русском языке: «Тогда только можно надеяться на постоянное осуществление наших намерений, и русский язык может вступать в соперничество с арабским». Делать это он предлагал постепенно, но в жизни все обернулось иначе, школы его не прижились, и горцы продолжали пользоваться привычным арабским языком.
Поголовно безграмотными горцы стали много позже, уже при советской власти, когда арабская графика была заменена латиницей, а вскоре затем — кириллицей. Эти революционные перемены похоронили под собой тысячелетний пласт национальной культуры. Хотя вовсе не обязательно было противопоставлять две древние культурные традиции, они могли бы плодотворно сосуществовать и развиваться.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments