Патриарх Тихон - Михаил Вострышев Страница 43

— Игумен Илларион, заведующий Иверской часовней, за один 1919 год получил от торговли свечами 576 тысяч дохода. Патриарх Тихон за одни молебны в Иверской часовне получил за 1919 год одну треть братской кружки — полмиллиона рублей. При часовне имеется приходской совет, в котором состоит бывший миллионер Смирнов…

Следователь-свидетель поворачивал процесс в нужное ему русло, сыпал цифрами и фактами, надеясь, что они возмутят спокойствие зала и судей, докажут наличие несметных денежных богатств у патриарха и тогда будет повод обвинить главу Церкви в спекуляции. Но только скрывал Шпицберг дальнейший путь денег из патриаршей канцелярии: выплата содержаний и пособий священникам, ремонт храмов, нужды самой канцелярии.

В час ночи председательствующий объявил о закрытии заседания. Следующее заседание началось с зажигательной речи Галкина. Он обвинил отца Досифея «в спекуляции, ловком шантаже под религиозным флагом» и предложил «заключить его в концентрационный лагерь до окончания гражданской войны, до полной победы трудящихся масс». То же обвинение он предъявил старушке-игуменье и потребовал для нее того же наказания. Заодно, по сговору со свидетелем-следователем Шпицбергом, предложил отдать под суд патриарха и архиепископа Назария.

Защитники нехотя протестовали. Первый из них, Брусиловский, обозвал игуменью «дряхлой и психически нездоровой», а иеромонаха «подлинной пешкой», заявив, что основные виновники — «представители высшей духовной власти — остались в тени». Второй защитник, Мажбиц, немного изменив порядок слов, вторил коллеге.

Обвиняемые от последнего слова отказались — слишком были подавлены трагическим фарсом, разыгранным на сцене московского судилища.

Объявленный «именем Российской Социалистической Федеративной Советской Республики» приговор представляет собой шедевр мифотворчества оскудевших разумом и совестью судей (если, конечно, не Галкин со Шпицбергом его сочинили).

«1920 года, 21 и 23 июля, народный суд гор. Москвы по особой сессии при Совнарсуде, в составе председательствующего — зам. председателя Совета народных судей А. В. Букина и народных заседателей тт. И. П. Силаева и И. С Куралина, слушал дело по обвинению иеромонаха Донского монастыря Досифея Кузьмича Жидкова и игуменьи Владимиро-Екатерининской обители Смоленской губ. Серафимы (она же Евдокия Евграфовна Воробьева) в контрреволюционных действиях и религиозных шантажах с кусками трупов, выдаваемых за «нетленные мощи» так называемых виленских угодников: Иоанна, Антония и Евстафия.

Перед народным судом прошла картина жизни и идеологии официальной церкви, теряющей свое значение, влияние и экономическое могущество под могучим железным колесом пролетарской революции и делающей последние попытки возвращения себе потерянного влияния на отсталые, темные, невежественные массы…

Переходя к мере наказания, нар. суд прежде всего констатирует, что главные виновники, руководители этого дела — высшее духовенство в лице Тихона и Назария, что при таких условиях в полной мере не могут отвечать Серафима и Досифей, что оба обвиняемые преклонного возраста, потому нар. суд, принимая во внимание материалы судебного следствия, постановил: 1) Игуменью Серафиму (она же Евдокия Воробьева) следовало бы изъять до окончательной победы трудящихся из общества, как паразитирующую уже десять лет за счет трудящихся, но в силу ее преклонных лет передать в одно из учреждений Отдела социального обеспечения с содержанием за счет государства.

2) Иеромонаха Досифея Кузьмича Жидкова заключить в концентрационный трудовой лагерь сроком на пять лет с зачетом предварительного заключения, принимая же во внимание пролетарское происхождение обвиняемого Жидкова, сравнительную неразвитость и некультурность его, в силу чего он не является особо опасным для республики, нар. суд применяет к нему первомайскую амнистию и заменяет наказание принудительными работами без лишения свободы на тот же срок с тем, что при первом же уклонении от этих работ он будет подвергнут немедленному лишению свободы, передав его немедленно в Бюро принудительных работ.

3) В связи с материалами предварительного следствия и судебного следствия привлечь к уголовной ответственности архиепископа Назария по обвинению в подлоге акта вскрытия «мощей виленских угодников» от 28 февраля 1919 г., совершенного по приказу «патриарха Тихона» и предложить НКЮ расследовать деятельность «патриарха Тихона» в связи с выяснившимися на суде обстоятельствами получения им от продажи свечей хотя бы от одной Иверской иконы, принесшей за один только 1919 г. около 600000 руб. дохода ему лично, полученного от спекуляции свечами.

4) Так назыв. «мощи виленских угодников», а в действительности «мумифицированные трупы» передать в музей древности. Брошюры «Страдания виленских мучеников», конфискованные в Донском монастыре, уничтожить.

Приговор окончательный. Срок обжалования месячный».

Полным ходом началась подготовка нового судебного процесса и продолжалось осквернение святых мощей. Вскрыли гробницы шестидесяти трех русских святых, и циркуляром Комиссариата юстиции от 12/25 августа 1920 года постановлено, что власти на местах «проводят полную ликвидацию мощей».

Радости безбожников не было конца, и они спешили ее вылить на газетных полосах:

«Сама жизнь в лице обманутых трудящихся масс сбросила тайные покровы с раззолоченных рак, и религиозная тайна рассеялась!»

«Мощи были нужны для эксплуатации невежественной толпы, наиболее отставшего в умственном отношении крестьянства, которые, тратя последние копейки, шли к «мощам» из города в город».

«Долой церковные застенки с мощами! К ответу черную рать! Да здравствуют свет и истина!»

А православный народ продолжал величать и чтить память святых подвижников веры. Как сто, и двести, и триста лет назад, шли паломники к священным ракам с мощами Божиих угодников, пусть даже и оскверненных безбожниками, и молили святых мучеников, святителей, преподобных и праведников защитить многострадальную русскую землю от напасти, дать радость труженику и прощение оступившемуся.