Советский шпионаж в Европе и США. 1920-1950 годы - Дэвид Даллин Страница 43

Главной дичью в этой охоте был, конечно, сам «большой шеф», но его адрес оставался секретом. Иоганн Венцель, арестованный в Брюсселе, подтвердил, что он знает «Жильбера» и что «большой шеф» в Париже. Но он тоже не находил способа выйти на него. Тогда Абрам Райхман, доставленный в Париж под конвоем полиции, сделал попытку вызвать «большого шефа» на связь. Как старый работник, он казался самым подходящим человеком для того, чтобы найти Треппера, но тот, явно почувствовав опасность, избегал контактов. В процессе поисков Райхман встретился со многими советскими агентами и всех их выдал немцам, как, например, чету Гриотто и Жермен Шнайдер — гражданскую жену Венцеля и очень важного курьера военных лет (правда, Жермен Шнайдер чудом исчезла из Парижа, и ее так и не нашли). А Треппер оставался недосягаемым. Несколько раз его вызывали на встречу с Райхманом через цепочку связных, но он так и не появился.

Немцы добрались и до главного прикрытия Треппера — фирмы «Симэкс». Мария Калинина, русская, в прошлом из белых, работавшая на фирме переводчицей, и её сын Евгений выдали секреты «торговой компании», насколько они им были известны. Германская полиция с удивлением узнала, что так усердно разыскиваемый ею «Жильбер» был главой этой фирмы. Когда кончился срок его пропуска, который позволял ему свободно ездить по всей стране, немцы пригласили его явиться лично, чтобы продлить действие документа. Он так и не появился. Подставные посредники сообщили фирме «Симэкс», что одна немецкая компания готова приобрести промышленные алмазы на сумму в 1 миллион 500 тысяч марок и хочет обсудить условия с самим менеджером. Напрасно. Однако из записной книжки, найденной на столе Треппера, немцы узнали важную вещь: даты визитов Треппера к дантисту. И вот что произошло 16 ноября 1942 года.

Кабинет дантиста помещался в большом доходном доме возле Тюильри. Офицеру абвера было приказано узнать у дантиста, есть ли у него пациент, чьи приметы совпадают с описанием «большого шефа». Офицер явился к дантисту и, потребовав от него молчания, попросил предъявить книгу записи. Дантист признался, что он ждёт этого пациента на следующий день в два часа.

Незадолго до назначенного времени немецкие офицеры заняли позиции у входа в здание, на лестнице, у дверей лифта и на втором этаже, где располагался кабинет дантиста. Казалось, всё было предусмотрено, но осталась без присмотра дверь чёрного хода. Когда человек, которого они ждали с главного входа, не появился, офицеры забеспокоились. Чтобы узнать, не отменил ли он свой визит в последний момент, два офицера вошли к дантисту и услышали в кабинете голоса. Когда они увидели в зубоврачебном кресле мужчину, они подскочили к нему с двух сторон и сразу поняли, что это и есть их объект. «Вы арестованы!» — закричали они. На мгновение тот смешался, а потом произнёс на отличном немецком языке: «Вы неплохо поработали». ^[164]

Треппер поначалу отказывался отвечать на все вопросы. Ему дали три часа на размышления, и он переменил свое мнение. Конечно, он понимал всю серьезность своего положения. Не было никаких сомнений в том, что если он откажется сотрудничать с абвером, то его передадут в гестапо, а там найдут способ развязать ему язык. И Треппер согласился дать информацию в той мере, в какой ему это казалось приемлемым.

В первые часы он говорил о себе — различные имена, происхождение, служба, поездки по Европе. Такие разговоры позволяли ему выиграть время, и он продолжал говорить. Он открыл офицерам абвера некоторые принципы и методы работы советской разведки. Он говорил всё больше и больше, но самое интересное держал про запас.

Треппер был очень откровенен, когда дело касалось его самого и его деятельности. Допросы и неформальные разговоры с «большим шефом» велись непрерывно целыми днями. У него имелась масса интересных историй и неожиданных новостей. Когда он вспоминал о своих связях при итальянском и бельгийском королевских дворах и в аристократических кругах Германии, Франции, Испании, это звучало как сказка. Он даже знал подноготную Ватикана. ^[165]

Но немцы требовали имена и адреса. Они заявили Трепперу, что отделаться общими фразами ему не удастся и если он хочет жить, то должен выдать своих товарищей. Треппер позвонил по телефону своему верному секретарю Кацу и назначил встречу на станции метро «Мадлен». Когда Кац пришёл, его арестовали и поставили перед лицом «большого шефа». Треппер приказал ему выдать немцам всё, что тому было известно. Кац подчинился и передал немцам рацию, которую держал у себя дома. Его надежда на то, что таким образом он спасет себе жизнь, оказалась тщетной. Уже через несколько недель немцы выкачали из него всё, а потом отправили в Германию и казнили.

Среди других Треппер и Кац выдали также Робинсона. Используя «почтовый ящик», Робинсона пригласили на встречу. 21 декабря 1942 года Кац в сопровождении двух офицеров абвера был доставлен на машине на место встречи. Он указал им на ожидающего человека, который в течение двух десятилетий являлся выдающейся фигурой советского шпионажа. Робинсон не оказал сопротивления, а вот Кац, согласно немецкому рапорту, «разнервничался…». ^[166]

Робинсон отказался что-либо открывать или кого-либо впутывать в это дело. Его отправили в Германию и после несомненно жестоких допросов в гестапо наверняка казнили ^[167].

Потом Треппер выдал Василия и Анну Максимовичей, всю их сеть и связи с германскими военными кругами. Аресты шли быстро один за другим: Альфред Корбен, директор «Симэкса», был взят 19 ноября, Лео Гроссфогель — 30 ноября, Василий Максимович и его сестра Анна — 12 декабря, невеста Максимовича, «Гошо», — примерно в то же время, Иоганн Подсядло и Кати Фелькнер — 7 января 1943 г.

Когда Жермен Шнайдер, курьер Коминтерна, выданная Абрамом Райхманом, была доставлена в Париж и предстала перед «большим шефом», тот приказал ей говорить. Она повиновалась и выдала ценную информацию, главным образом о сети германской «Красной капеллы». Этим признанием она не купила себе свободу, хотя и сохранила жизнь. В 1943 году ее отправили в концлагерь Равенсбрюк. Когда кончилась война, она вышла оттуда тяжелобольной и вскоре скончалась в швейцарском санатории.

Разгромив парижскую сеть, немецкая контрразведка обратилась к двум другим центрам советского шпионажа во Франции — в городах Марсель и Лион. В 1941–1942 годах Марсель был центром многих международных шпионских сетей. Там нашла приют известная советская группа под руководством Виктора Гуревича, который скрылся из Брюсселя вместе с Маргаритой Барча и её ребёнком после полицейского налета в декабре 1941 года. Другой важной персоной здесь был Жюль Жаспар, тоже из советского шпионского аппарата в Бельгии, плюс Маргарита Мариве, Альпе и другие.