Гностики, катары, масоны, или Запретная вера - Ричард Смоули Страница 43

В тексте далее идет обсуждение вариантов оккультного использования различных псалмов. В отношении 19-го псалма даются наставления: «В случае затяжных и опасных родов возьмите землю с пересечения дорог, напишите на ней пять первых стихов этого псалма и положите затем на живот разрешающейся от бремени». Легко насмехаться над этой примитивной магией, но в те века, когда хорошая медицинская помощь был а дорогостоящей роскошью, — и даже в этом случае доктора зачастую плохо себе представляли, что делали, — начертание нескольких строчек священного стиха могло в значительной степени успокоить нервы «разрешающейся от бремени» и ее семьи.

Перепады судьбы Джона Ди

Из-за двойственности роли магов в западной цивилизации — которые порой видятся мудрецами, а зачастую шарлатанами — эти персонажи возвышались и падали в оценках истории, подобное им приходилось претерпевать и в свое время.

Джон Ди, придворный астролог королевы Елизаветы I, вдохновивший Шекспира на создание образа Просперо в «Буре», человек, который, согласно легенде, заставил подняться бурю, потопившую испанскую армаду, являет собой живой тому пример. Ди (1527–1608) пришлось испытать в своей жизни пиковые состояния удачи и невезения. Ему довелось быть приближенным советником Елизаветы, но жизнь свою он закончил в немилости и нищете. Ди являлся сторонником христианской версии каббалы, предлагавшей возможность реформации церкви; он также в общих чертах набросал модель некоего идеального устройства британской монархии, которая впоследствии вдохновляла создателей будущей Британской империи на первые шаги. И однако, самую большую известность он приобрел как участник странной серии встреч с духами, где также участвовал медиум по имени Эдуард Келли. Запись этих бесед с сущностями из иного мира публикуется в 1659 году под названием «Подлинный и достоверный рассказ о том, что происходило на протяжении многих лет между д-ром Джоном Ди и некоторыми духами» одним разоблачителем, по имени Мерик Казобон, стремившимся дискредитировать Ди посмертно и во многом преуспевшим. Ди продолжали считать натуральным обманщиком вплоть до двадцатого века, когда ученые начали рассматривать его как ключевую фигуру в интеллектуальном мире елизаветинской эпохи.

Конструктивное влияние Ди с очевидностью демонстрирует вышедшая в 1577 году его работа, озаглавленная «Обычные и исключительные заметки, относящиеся к совершенному искусству навигации». Тут он вспоминает о предполагаемом восхождении династии Тюдоров к легендарному королю Артуру и об обусловленных легендой правах династии на заморские владения. Ди делает это, чтобы сподвигнуть королеву Елизавету выдвинуть притязания на отдаленные заморские территории. Аллегорического характера гравюра в этой книге показывает Елизавету величественно сидящей на корабле с названием «Европа», раскрывая видение Ди о судьбе Англии, которая должна будет отобрать лидерство на континенте у католической династии Габсбургов, бывшей на тот момент доминирующей политической силой. Конечно, утверждать, что Ди являлся «направляющим духом» нарождающегося британского империализма, — преувеличение, но не будет ошибкой заключить, что он дал прозвучать ноте, которая отзовется эхом в столетиях.

В 1583 году Ди в сопровождении Келли, а также семей их обоих, отправился в Центральную Европу, где пробыл шесть лет, побывав в Кракове, а также в Праге. В тот период Прага была столицей Священной Римской империи, управляемой императором Рудольфом II, известным как своей религиозной толерантностью, таки интересом к оккультной философии. Ди явным образом старался проповедовать реформацию христианства на базе эзотерических принципов. По сообщениям того периода, Ди «проповедовал, что ныне произойдет чудесное преобразование в христианском мире, которое обнаружит крах не только города Константинополя, но также и Рима». Другими словами, Ди предсказывал решительную победу протестантизма и над католичеством, и над исламом (главой которого в тот период был турецкий султан). Хотя Ди и встречался с Рудольфом, ему не удалось заразить того сколько-то значимым энтузиазмом в отношении своего мировидения.

Как и его современник Нострадамус, Ди был во многих отношениях неудачливым пророком. В отличие от Нострадамуса, который был на высоком счету при французском дворе вплоть до своей смерти в 1566 году, Ди оказался задвинутым на политические задворки по возвращении в Англию в 1589 году. Настроения двора изменились за время его отсутствия. Некоторые из покровителей Ди, такие как фаворит Елизаветы граф Лестер, умерли. Более того, возросла подозрительность к колдунам и ведьмам. Публика, в том числе облеченная властью, не всегда была способна отличить образованного мага от низкого колдуна, торгующего злыми духами. И Кристофер Марлоу, написавший в 1593 году трагедию «Доктор Фауст», имевшую широкий успех, явным образом соединил в своем произведении два этих разнородных типа, тем самым введя охоту на ведьм в общенародную моду. Как результат два последних десятилетия жизни Ди стали для него временем разочарования и обнищания, положение его еще ухудшилось с восхождением на трон в 1603 году Якова I. Яков был одержим борьбой с колдовством и даже написал трактат, направленный против колдунов и ведьм, который назывался «Демонология». Ди не мог ожидать для себя никаких благ с его стороны — это и подтвердилось. В 1608 году старый маг умер в великой нищете.

Отречение Джордано Бруно

Можно приводить и другие не менее впечатляющие, не менее насыщенные и бурные биографии ряда других магов эпохи Ренессанса. Некоторые биографии — к примеру, жизнеописание доктора Фауста — носят более или менее легендарный характер, но по большей части жизнь этих деятелей достаточно ярко высвечивается в прожекторах истории. Практически все они в итоге потерпели крах в результате столкновения с вставшими у них на пути теми или иными враждебными им силами, как это имело место в случае с Пико, Агриппой и Ди.

Последнему деятелю, о нем я расскажу в этой главе, досталась еще более суровая участь, отчасти ввиду того, что в некотором отношении он не являлся христианином.

Джордано Бруно (1548–1600) был монахом-доминиканцем, однако в 1576 году у него возникли проблемы в отношениях с орденом (как обычно, имели место обвинения в ереси), и он оставил его. Подобно многим другим магам эпохи Возрождения, он имел вспыльчивый характер, и для него было легче навлечь на себя неприятности, чем избежать их. В итоге по закономерно привело к тому, что он был арестован инквизицией в 1592 году; после восьми лет тюремного заключения и допросов он был сожжен на костре в Риме в 1600 году.

Интеллектуальные интересы Бруно были многочисленны и разнообразны. Он в совершенстве владел ренессансным «искусством запоминания», включавшим в себя многосложный процесс визуализаций и ассоциаций. К примеру, можно было создать в своем сознании «дворец памяти» — с комнатами и предметами обстановки, визуализированными в деталях. Для того чтобы запомнить, к примеру, некую произнесенную речь, следовало проассоциировать каждый значимый момент этой речи с одним из предметов обстановки, и, таким образом, человек мог вспомнить эти моменты так, словно он совершает прогулку по этому дворцу сознания. Знание подобного искусства позволяло демонстрировать чудесные способности памяти, хотя встречались указания, что для овладения данным искусством человек уже должен был обладать феноменальной памятью.