Клеопатра и Цезарь. Подозрения жены, или Обманутая красавица - Наташа Северная Страница 43

– Поганый выродок! – прошептала царица. – Я уничтожу его!

– Кого? – учтиво спросил Аполлодор.

Но Клеопатра молчала.

8

Здесь черный мраморный пол, такие же мраморные стены и потолок. Посредине мавзолея стоит урна. Движимая чувством любопытства, я подхожу к нему и читаю надпись: «Первый Римский император Август».

– Это я сам придумал, – хвастливо говорит Октавиан.

Мне становится завидно.

– Я тоже построю себе такой мавзолей.

– Но мой все равно будет лучше! – не унимается он.

Это уже посложнее. Я задумываюсь и хмурю брови.

– Я могу похоронить тебя вместе с Антонием, – вежливо предлагает мне Октавиан.

– С Антонием? – ужасаюсь я. – Но зачем он мне нужен? Я хочу с Цезарем!

– Нет, это невозможно!

– Почему? – не унимаюсь я. – Мы будем любить друг друга!

– Ха! Любить! Тоже мне причина! Здесь император – я!

Мы выходим из величественного мавзолея и медленно идем по садовой аллее. Вдоль нее стоят бюсты великих римлян и египтян.

– Почему ты? Я тоже хочу быть императрицей!

Октавиан недовольно осматривается по сторонам, будто кого-то ищет. Наконец, находит:

– Афродита, можно задать тебе вопрос?

– Можно.

К нам подходит молодая белокурая женщина в простом белом платье и с любопытством нас рассматривает.

– Кто из нас станет императором? – серьезно спрашивает Октавиан, но я чувствую, как он переживает. Мне и самой страшно.

Афродита удивленно вскидывает брови вверх и почему-то насмешливо смотрит именно на меня. Мне становится неуютно под этим холодным и колким взглядом. Боги умеют читать сердца, а ведь мне есть что скрывать.

– Ах, дети, дети, – медленно говорит она, растягивая слова, – тот, кто дольше проживет, тот и станет императором.

– А кто дольше проживет? – робко спрашиваю я.

Надменно улыбаясь, Афродита указывает пальцем на Октавиана.

– Ты, мальчик, проживешь семьдесят шесть лет. А ты, девочка, – тридцать девять.

– Как? – в ужасе восклицаем мы оба.

Октавиан смотрит на меня с сочувствием, затем крепко обнимает. Наше шутовское соперничество закончилось. То, что мы услышали, слишком серьезно. Тем более, боги редко ошибаются.

– Не переживай. Я что-нибудь придумаю, – говорит мне Октавиан.

9

«Я, царь Египта, Птолемей XIII, объявленный своей женой и ее товарищами умершим, да покарает их великий Осирис, жив.

Я, брат и супруг Клеопатры, незаконно занявшей принадлежащий мне престол, объявляю, что после гибели моего войска спасся и жив поныне. Долго мне довелось скрываться, опасаясь гнева неверной супруги и сестры. Также опасаться пришлось мне и римлян, поддерживавших Клеопатру. Сейчас настало время вернуть мне трон и царскую диадему. Клеопатра должна вернуть мне имя, титулы и наследство отцов! Это говорю я, ваш царь Птолемей XIII!»

На какое-то мгновение у царицы потемнело в глазах, и ее обуял ужас. Но то было мгновение. Она присутствовала на похоронах своего брата Птолемея XIII, и в его смерти сомневаться не приходилось. Царица брезгливо скривилась и скомкала папирус.

– Удалось что-нибудь узнать об этом самозванце?

– Да, Божественная. Он из сирийского города Арада.

– Его поймали?

– Ищут.

Царица грозно и недовольно посмотрела на главного чиновника Протарха.

– Очень плохо! В Египте появился самозванец! Он не имеет права даже мгновение ходить по земле и смущать мой народ!

– Уверяю вас, Божественная, его скоро поймают. Вы будете на него смотреть?

– Нет. Отрубите ему голову на месте.

– Будет исполнено, Божественная.

– Кто-нибудь из царских людей проявил интерес к этому воззванию?

Протарх на мгновение замялся, он не имел права обманывать свою повелительницу. Безусловно, это смелое воззвание смутило многие сердца. Но все прекрасно понимали, что Клеопатра, как и ее отец, Птолемей Авлет, будет беспощадна и жестока к тем, кто станет ей перечить. Особый интерес к самозванцу выказал царский чиновник Аммоний, египтянин с греческим именем. Правда, он быстро одумался. Протарх, также египтянин, что было большой редкостью для птолемеевского двора, не хотел губить соплеменника и огорчать своего старого друга Пафнутия, номарха из Нижнего Египта, который, как известно, был дружен с Аммонием.

– Что же ты молчишь, чиновник?

Протарх низко поклонился.

– Все царские люди преданы вам, Божественная. Но несколько знатных и богатых горожан имели неосторожность выказать такой интерес.

– Арестовать и публично казнить. Их имущество – в казну. У тебя все?

– Есть еще одно неприятное известие.

– Говори.

– Арсиноя покинула монастырь в Эфесе. Где она сейчас, никто не знает. Но мы ее ищем, – поспешно добавил Протарх.

Глаза Клеопатры потемнели, губы плотно сжались.

– И вот уж совпадение, там сейчас находится один из триумвиров – Марк Антоний.

– Что он там делает? – хрипло спросила царица.

– Он желает найти божественные корни своего рода. В Греции ему это пообещали. В Эфесе его обожествили и назвали Новым Дионисом.

– Нет, это не совпадение, – тихо прошептала Клеопатра.

В одном городе находились два опасных человека: Арсиноя, мечтавшая вернуть себе престол, и тщеславный римлянин, обладающий огромной властью и возможностями. Нетрудно догадаться, что из этого может получиться. Арсиноя непременно будет добиваться встречи с консулом. Но что она может ему обещать? Да все что угодно! Ведь удалось же ей один раз соблазнить любвеобильного римлянина – так неужели не получится сейчас? Царица почувствовала страх. Все слишком серьезно, слишком. Ах, Цезарь, Цезарь, почему же тогда, во время триумфа, ты не казнил ее? Какие на это были причины?

Клеопатра встала с кресла и подошла к окну. Во внутреннем дворике Цезарион учился биться на мечах. Отличное занятие для царя, у которого все время норовят украсть трон.

– Арсиною следует убить, – по-прежнему глядя в окно, медленно промолвила царица, – а ее голову принести мне на большом серебряном блюде.

10

Клеопатра со дня на день ждала известие о смерти сестры, но наемные убийцы никак не могли ее найти. Наверняка Арсиноя уже успела встретиться с Марком Антонием и тот предоставил ей убежище, предположила царица. Что ж, пусть пеняет на себя! План действий созрел быстро. Клеопатра решила встретиться с Антонием и каким угодно способом подчинить его своей воле, а после этого его руками уничтожить двух самых опасных своих врагов – Арсиною и Октавиана. Царица знала об обиде Антония на Цезаря, который никак не упомянул того в завещании и возникшем по этому поводу соперничестве между ним и Октавианом. Антоний искал любую возможность, которая помогла бы ему превзойти Октавиана. После раздела Римской империи Антонию достался самый богатый и лакомый кусок – Македония, Малая Азия, Вифиния-Понт, Сирия и Киликия. На этих землях было принято обожествлять своих владык. Когда сенат официально провозгласил Цезаря богом, а Октавиана – сыном бога, Антоний отправился в Грецию, где в Эфесе и его объявили богом, Новым Дионисом. Быть богом намного почетнее, нежели просто сыном бога. Более того, Марк Антоний получал преимущество в борьбе за наследство Цезаря.