Загадки золотых конвоев - Владимир Шигин Страница 43

В данной информации есть спорные моменты. Голословно и весьма наивно выглядит утверждение о том, что германское золото могло предназначаться Распутину и генералу Сухомлинову. Обе эти личности были, разумеется, гораздо сложнее, чем о них пишет автор сенсации.

Также достаточно странно выглядит информация о том, что передать золото финнам немцы решили именно таким, прямо скажем, рискованным способом — на боевом корабле да ещё в непосредственной близости от наших военно-морских баз.

Гораздо легче (и безопаснее) было бы переправить золото через нейтральную Швецию. Финская граница была в те годы прозрачна, чем, кстати, весьма часто пользовались российские революционеры. Можно было бы пробраться к опушке Аландских шхер, где достаточно легко было затеряться. Но прорываться в Финский залив, где стоял готовый к бою российский Балтийский флот, — это почти самоубийство!

Почему золото загрузили именно на «Магдебург», а не на флагманский «Аугсбург», где держал свой флаг контр-адмирал Мишке? Любой здравомыслящий начальник перевозил бы столь важный груз под своим личным присмотром, так как нёс за него прямую ответственность.

Оденсхольм находится совсем не у берегов Финляндии, а у берегов Эстляндии. Возможно, немцы просто заблудились в тумане. Однако всё же думается, у немцев были неплохие штурманы и, невзирая на туман, достаточно точно вели свои корабли по счислению. Посадка на камни «Магдебурга» — это ошибка в расчётах максимум в милю, которая, впрочем, и стала решающей.

Наконец, никаких документальных свидетельств, кроме ряда бездоказательных утверждений о неких ящиках золота на борту «Магдебурга», нет. Хотя в столь деликатном и тайном деле, которое представляла собой возможная перевозка золота финским сепаратистам, их вполне могло и не быть вовсе.

Не нашёл автор никаких свидетельств и того, что принц Генрих Прусский собирался организовывать поисковую операцию у Оденсхольма.

Но не всё так просто. Начнём с того, что сегодня точно известно: германское руководство почти официально поддерживало в годы Первой мировой войны деструктивные и антигосударственные силы в России, в том числе партию большевиков (занимавшую тогда активную пораженческую позицию) и всевозможные националистические организации (польских националистов Пилсудского, украинских самостийщиков и финских сепаратистов), имело с ними постоянную и тесную связь. Эти организации на протяжении всей войны получали от разведывательного управления германского Генштаба как немалые деньги для организации беспорядков и забастовок на оборонных заводов, так и ещё более значительные суммы для подготовки революции и последующего расчленения России. Поэтому сама вероятность того, что немцы могли в 1914 году переправлять золото в Россию, вполне возможна.

Относительно не слишком удачного маршрута перевозки можно предположить, что в начале войны немцы попросту переоценили свои силы и возможности, недооценив, наоборот, возможности нашего Балтийского флота.

Настораживает и ещё несколько моментов.

Так, в воспоминаниях известного российского подводника Первой мировой войны В. Меркушева «Записки подводника» есть весьма странная запись:

«23 октября 1915 года. В Финском заливе шторм от норд-оста и снежная пурга. Четыре тральщика, вынужденных искать убежище под берегом, подошли к острову Оденсхольм и стали на якорь. Потревожили они уже лежавшую здесь на дне немецкую подводную лодку, или она пришла потом и увидела место занятым, но, так или иначе, в 18 часов лодка потопила тральщик № 4; спаслись командир, офицеры и 17 матросов. Это была U-9 под командой лейтенанта Шписа, из-за шторма ушедшая со своей позиции у Ревеля. Найдя место занятым, она потопила тральщик и, не тревожимая никем, провела ночь около погибшего германского легкого крейсера «Магдебург», а утром следующего дня ушла в Либаву».

Итак, осенью 1915 года целый отряд наших тральщиков выполняет какую-то задачу в районе гибели крейсера «Магдебург». Официальное утверждение, что тральщики искали убежище под берегом, не должно нас смущать. Это вполне могло быть просто официальным прикрытием проводимой операции. Что могли искать наши тральщики? Всё, что можно было достать со взорванного год назад крейсера, наши моряки уже достали. А может, только к этому времени наша разведка наконец-то узнала о бывшем на борту «Магдебурга» золоте и решила поискать его ещё раз?

Но, как оказалось, останки «Магдебурга» в то время почему-то сторожила германская субмарина! Не искала ли она там всё то же золото? Да и вёл себя командир этой лодки несколько странно. Вначале он топит один из, возможно, ищущих золото наших тральщиков, но после этого не отходит в более безопасный район во избежание атак остальных наших кораблей. Германская лодка, весьма рискуя, остаётся на старом месте рядом с остовом «Магдебурга». Можно ли это объяснить только легкомыслием её командира и плохой погодой или дело здесь в чём-то ином? Но в чём именно? Что делали немцы около «Магдебурга» спустя целый год после его гибели? Что они там так упорно искали? Никакие самые секретные бумаги к этому времени не могли бы уцелеть, зато с золотом (если оно действительно было на крейсере) за это время ничего бы не произошло.

Очень любопытна в этой связи и судьба командира корабля, капитана 2-го ранга Хабенихта. О его приключениях в русском плену мы ещё поговорим. Пока же остановимся лишь на нескольких интересных фактах его биографии. По некоторым сведениям, Хабенихт происходил из небогатой семьи и карьеру сделал исключительно благодаря своему уму и способностям. Однако вскоре по возвращении из нашего плена бывший командир «Магдебурга» становится очень богатым человеком — владельцем сразу нескольких сталелитейных заводов под Касселем. Возможно, Хабенихт просто удачно женился, но возможно и другое. Отметим, что бывший командир «Магдебурга» был, по-видимому, достаточно порядочным человеком. Он до конца жизни поддерживал деньгами своих бывших офицеров и матросов, которые у него и работали, помогал и семьям погибших сослуживцев. Судя по всему, Хабенихт организовал из своих бывших офицеров и матросов некий лично преданный ему «магдебургский клан».

В этой связи возникает следующее предположение. Представим, что золото на «Магдебурге» всё же было. Как бы мог тогда действовать командир крейсера? Возможно, Хабенихт, понимая неизбежность русского плена, сумел не просто выбросить ящики с золотом за борт, а припрятать их с несколькими наиболее преданными матросами в прибрежных камнях. Именно поэтому, эвакуировав часть экипажа на подходивший миноносец, а другую — на остров, Хабенихт и остался на борту разрушенного крейсера всего с несколькими наиболее преданными матросами. Может, именно поэтому палуба «Магдебурга» была завалена секретными документами. Времени на их уничтожение у Хабенихта не было, надо было успеть надёжно спрятать золото!

Любопытно и то, что, будучи в плену, Хабенихт предпринимает несколько отчаянных попыток бежать. Возможно, он хотел снова принять участие в войне, но возможно, что стремился как можно скорее добраться до припрятанного золота, не без оснований полагая, что его уже ищут. Если всё обстояло именно так, то по окончании войны Хабенихт вполне мог приехать с несколькими бывшими сослуживцами в ставшую уже независимой Эстонию, спокойно найти спрятанное золото и вывезти его в Германию. Бояться ему было уже некого. Ни монархия, ни Генеральный штаб, ни военная разведка в Германии к тому времени не существовали, да и после столь грандиозных государственных потрясений, как проигрыш мировой войны, гибель миллионов людей и серия революций, никому уже не было дела до нескольких ящиков исчезнувшего золота.