Шпаргалка для ленивых любителей истории. Короли и королевы Англии - Александра Маринина Страница 43

Когда Эдуарду было 5 лет, его папенька Генрих Восьмой подписал договор с Шотландией, согласно которому мальчика обручили с семимесячной принцессой Марией Стюарт, дочерью короля Якова Пятого Стюарта. Напомню для рассеянных: Яков Пятый – племянник Генриха Восьмого, сын его сестренки Маргариты. Правда, перед смертью Генрих передумал допускать Стюартов к английскому трону, но помолвку расторгли только после коронации юного Эдуарда. И, между прочим, по инициативе Шотландии, а вовсе не Англии. Для Шотландии в тот момент выгоднее было дружить с Францией, и принцессу собрались выдавать за французского дофина. Англия обиделась.

Короновали Эдуарда Шестого 20 февраля 1547 года. И регентский совет, и сам Эдуард Сеймур были сторонниками реформирования церкви, короля тоже воспитывали в протестантской вере, так что реформы продолжились. Правда, в какой-то момент регент Сеймур очень уж разошелся в своем рвении разорять и разграблять католическое имущество. Король Эдуард подобными замашками не отличался, предпочитал «душевный мир и покой» и даже приступил к написанию трактата о верховенстве папской власти, а его старшая сестра Мария преспокойно посещала мессы и исповедовала католичество.

Политика и управление государством – дело неспокойное, и Эдуарду Сеймуру удалось постоять у руля чуть меньше трех лет. За это время он сумел настроить против себя такое количество важных людей, причастных к принятию решений на высшем уровне, что его скинули. Теперь «генеральным директором» Англии стал Джон Дадли. Отец Дадли был одним из доверенных лиц и ближайших помощников короля Генриха Седьмого, но Генрих Восьмой его благополучно казнил. Как мы уже многократно видели на более ранних примерах, в Англии не проповедовался принцип «сын за отца» в том смысле, что дети персон, обвиненных в государственной измене и казненных, не претерпевали никаких неудобств в построении карьеры и могли подняться очень даже высоко. У семьи в подобных случаях легко отнимали титул и имущество, это правда, но репрессиями в отношении детей и супругов не заморачивались, отдавая предпочтение личным достоинствам, а не чужим прегрешениям. Так что Джон Дадли и при Генрихе Восьмом был далеко не последним человеком, а теперь, при Эдуарде Шестом, стал и вовсе первым. Дешевое тщеславие было чуждо лорду Дадли, а осторожности и осмотрительности хватало, поэтому он не стал гордо именовать себя регентом, а удовольствовался более скромным званием лорда-председателя Тайного совета. Зачем торчать у всех на виду, когда можно дергать за ниточки из-за кулис? Достаточно и того, что юный король буквально в рот смотрит своему наставнику и советчику и слова не произносит, не проконсультировавшись предварительно с Дадли.

Через короткое время после низвержения регента Сеймура начало нарастать напряжение между Дадли и Марией, старшей сестрой короля. Протестанту Дадли не нравилось, что девушка слишком открыто проповедует католичество и не приемлет реформированную церковь. А ведь Мария – следующая в линии престолонаследия, и если дело дойдет до нее – Дадли на своем месте не удержаться. Возможность открытого соблюдения обрядов старой религии была привилегией Марии, дочери короля, и этой привилегии ее взяли да и лишили. Отныне она должна была повиноваться «Закону о единообразии». Мария поняла, что земля под ногами начинает гореть, а тут еще братец Эдуард подливает масла в огонь, упрекая сестру в «неуместной набожности» и напоминая, что чем выше положение – тем строже должны соблюдаться законы. Мол, простолюдину можно простить некоторые нарушения, но вам, особе королевской крови, такой важной персоне, негоже уклоняться от следования законным предписаниям, особенно учитывая вашу близость к нам, королю то есть, и размеры ваших земельных владений. В общем, намек более чем прозрачный и угроза более чем явственная: либо будешь чиста перед законом, аки слеза младенца, либо все земли отниму. Марию вызвали в Лондон, чтобы «поставить на вид», – она приехала в сопровождении толпы рыцарей и слуг, каждый из которых держал в руках четки. Молодая женщина не собиралась сдаваться и отступать. За ней стоит сила старой веры! Ну и кузен Карл Пятый, император Священной Римской империи, тоже в обиду не даст, если что. А он, кстати, и не дал: написал письмо Эдуарду Шестому, в котором угрожал войной, если его сестричке двоюродной не позволят свободно посещать мессу. Эдуард ответил, что Мария – его подданная и обязана соблюдать его законы. Иными словами, открыто хамить в ответ не стал, но «дал понять».