Танцующие фаворитки - Наталия Сотникова Страница 43

Александра Иосифовна завела роман с композитором Иоганном Штраусом во время пребывания того в России – в 1856 году музыканта пригласили в Россию для дирижирования концертами в Павловске, чем он и занимался 15 сезонов. Напоминаем, что в Павловск была проложена из Петербурга первая в России железная дорога, и Штраус всегда завершал программу вечера точно к отбытию оного поздно вечером в столицу. Александра Иосифовна даже вышила ему подтяжки, Иоганн же посвятил ей вальс «Александра», а ее супругу – кадриль «Терраса Стрельны» – в память посещения тамошнего дворца. Эта любовь, усиленная романтической музыкой венского короля вальсов, оставила такой глубокий отпечаток в памяти великой княгини, что она вновь пригласила Штрауса посетить Петербург, когда тот был уже стариком. Помимо этого Александра Иосифовна увлекалась и другими мужчинами и, по утверждению князя С.Д. Урусова, доводила своим темпераментом до истощения адъютантов мужа. Были ей свойственны и нетрадиционные наклонности. По рассказам жителей швейцарского города Веве, во время проживания там в пансионе «Эрмитаж» она имела «недоразумение» с девочками 14 и 16 лет, и по требованию возмущенных матерей и во избежание скандала выплатила им соответственно 8 и 10 тысяч франков.

Константин Николаевич был человеком чрезвычайно деятельным, помимо специального обучения, полученного в юности и молодости в области военно-морского флота и приобретенных соответствующих чинов, он был еще председателем Комитета по крестьянскому вопросу (не надо забывать, что этот орган ведал освобождением крестьян от оков крепостничества) и в течение 16 лет председателем Государственного Совета. При дворе великий князь слыл вольнодумцем, и с ним действительно было связано много реформ на флоте и в управлении государством. С воцарением на троне Александра III, человека консервативных воззрений, его уволили в отставку, и с тех пор Константин Николаевич вел спокойную жизнь частного лица либо в своем крымском поместье Ореанда, либо за границей, но отнюдь не в обществе своей ветреной супруги. Та удалилась в Павловск, где занималась устройством жизни своих детей, причинявших ей немалые хлопоты.

Как известно, бес поселяется в ребре мужчин обычно после того, как они перешагнут сорокалетний рубеж. Так и произошло с Константином Николаевичем, который в начале семидесятых годов завел интрижку с балериной Анной Васильевной Кузнецовой (1844–1922), превратившуюся в крепкую привязанность и оборвавшуюся только с его заболеванием: апоплексический удар, поразивший его в 1889 году, превратил его в парализованного старика, потерявшего дар речи.

Анна Васильевна Кузнецова была из числа тех типичных полусироток, лишних ртов, которых родня всеми силами старалась сбыть с рук и пристроить на казенный кошт в Театральное училище. Однако же она была отнюдь не девочкой без роду-племени. Почти ничего, кроме имени и фамилии, не известно о ее матери, у которой случился роман с великим русским актером В.Д. Каратыгиным. То есть кроме безотцовщины (трагик скончался, когда близнецам, Анне и Александру, исполнилось 6 лет), дети были еще и незаконными. История умалчивает о том, кто именно способствовал поступлению близнецов на балетное отделение Театрального училища, вполне возможно, об этом позаботились либо театральные чиновники, либо соратники Каратыгина по сцене. По окончании училища оба были зачислены в балетную труппу Мариинского театра, впрочем особых сценических достижений не выказали.

Почти ничего не известно и о балетной карьере Анны, девушки весьма привлекательной. Исполняла она лишь третьестепенные роли, о ее личной жизни история умалчивает до тех пор, пока примерно в 1871 году она не пленила великого князя. Анна была уже не юной выпускницей училища, вполне возможно, что у нее ранее имелись и другие поклонники. Конечно, возможности, открывавшиеся перед содержанкой великого князя, не шли ни в какое сравнение с теми, которые мог предложить более скромный воздыхатель. Время показало, что Константин Николаевич все больше привязывался к своей пассии. В этом незаконном союзе пошли рождаться дети: в 1874 – Сергей, к сожалению, не проживший и года, в 1875 – Марина, а в 1876 году балерина оставила сцену, и было принято решение свить нечто вроде уютного семейного гнездышка. Константин Николаевич обо всем честно рассказал жене и призвал ее «соблюдать приличия».

В том же 1876 году балерина взяла кредит и приобрела на Английском проспекте участок с одноэтажным домом, который к осени был полностью перестроен в элегантный двухэтажный особняк, оборудованный согласно последним достижениям комфорта. Дом обставили хорошей мебелью, украсили картинами, мраморными скульптурами и дорогим фарфором. В стену кабинета великого князя вмонтировали большой сейф для драгоценностей и бумаг, само помещение снабдили обширной библиотекой, ибо хозяин был высокообразованным человеком со знанием нескольких языков. Константин Николаевич чрезвычайно – и, как известно, не без оснований, – боялся покушений, а потому окна кабинета оборудовали железными ставнями. Через пять лет хозяйка полностью погасила взятый кредит.

Тем временем родились еще трое детей, Анна, Измаил и Лев. Великий князь вывозил вторую семью на лето в Павловск, иногда – в Крым и за границу. Он охотно представлял свою спутницу знакомым, называя ее женой, и имел обыкновение говорить:

– В Петербурге у меня казенная жена, а здесь – собственная.

С воцарением Александра III Константин Николаевич был отставлен от всех должностей (в этом немалую роль сыграл факт наличия у него второй семьи). По словам самого великого князя, его «выбросили как ненужную перчатку». Тем не менее молодой император все-таки решил сделать добрый жест в сторону дяди и в 1883 году узаконил его детей, позволив им носить фамилию Князевы.

К сожалению, судьба после этого не была милостива к семье Константина Николаевича. В 1886 году один за другим скончались от скарлатины оба маленьких сына. Безутешные родители не могли больше оставаться в доме, где на каждом шагу к ним подступали тяжелые воспоминания, и уехали в Крым, а особняк выставили на продажу, назначив за него цену – 80 тысяч рублей. В Ореанде их вскоре постигло новое несчастье: дотла сгорел великокняжеский дворец. Дети прислуги играли на чердаке и по неосторожности запалили пожар. То, что осталось от дома, разобрали, камни очистили от копоти и построили небольшую церковь, а семья поселилась в маленьком доме, в котором останавливался еще Александр I. Константин Николаевич и его жена нашли большое утешение в наличии собственной церкви, часто посещая ее.

В 1889 году у великого князя случился инсульт, его частично парализовало, он никого не узнавал, не мог самостоятельно передвигаться. Его отправили в Павловск, где при нем неотлучно находилась Александра Иосифовна, простившая его прегрешения и преданно находившаяся с мужем до самой смерти.

Анна Кузнецова с дочерьми уехала за границу и возвратилась в Россию только тогда, когда барышням приспела пора выходить замуж. Марина стала женой генерала А.П. Ершова и матерью большого семейства, потомки которого до сих пор проживают в России. На Анне женился полковник Н.Н. Лялин, их два сына после революции эмигрировали в Бельгию.

А что же сталось с домом на Английском проспекте? В 1887 году его приобрела новая хозяйка, по указанию которой он был несколько перестроен. Но она что-то не зажилась в нем и решила сдавать особняк в наем. В 1892 году его сняла миниатюрная молоденькая особа с живыми черными глазами и точеной фигуркой – танцовщица Мариинского театра Матильда Феликсовна Кшесинская-вторая. Она собиралась принимать в этом изысканном гнездышке наследника престола, цесаревича Николая Александровича – и не только его. Великокняжеская эпопея императорского балета продолжалась, пока ей не положили конец грозовые потрясения 1917 года.