Основание Иерусалимского королевства. Главные этапы Первого крестового похода - Стивен Рансимен Страница 43

Выступив 3 июля одной непрерывной колонной, чтобы избежать повторения ситуации, сложившейся у Дорилея, армия проследовала на юго-восток через Анатолийское плоскогорье. Пройдя через Полибот, она повернула к Антиохии Писидийской, которая, скорее всего, избежала опустошения тюрками и где поэтому можно было раздобыть припасов. Оттуда крестоносцы прошли по пустынным перевалам Султандага и вернулись на главную дорогу у Филомелиона. От Филомелиона их путь лежал через безлюдную местность между горами и пустыней. Безжалостный зной самого разгара лета приносил нестерпимые страдания тяжеловооруженным рыцарям, их лошадям и пешим воинам. Вокруг не было видно никакой воды, кроме соленых болот пустыни, ни единого зеленого листочка, одни только терновые кусты, ветки которых они жевали в тщетной попытке добыть хоть каплю влаги. По обочинам дороги встречались старые византийские цистерны, но все они были разрушены тюрками. Первыми стали гибнуть лошади. Многим рыцарям пришлось идти пешком, другие пересели на волов, а овец, коз и собак запрягали в обозные повозки. Но армия сохраняла высокий боевой дух. Фульхерию Шартрскому дух товарищества среди солдат из таких разных стран, говоривших на стольких разных языках, казался чем-то боговдохновенным.

В середине августа крестоносцы добрались до Икония. Иконий, современная Конья, уже тринадцать лет находился в руках тюрок, и Кылыч-Арслан вскоре сделает его своей новой столицей. Но в то время город лежал безлюдный. Тюрки бежали в горы со всем своим имуществом, которое смогли унести. Но они не могли разрушить реки и сады в чудесной долине Мерам за стенами города. Ее плодородное гостеприимство очаровало утомленных христиан. Они отдыхали там несколько дней, восстанавливая силы. Все они нуждались в передышке. Даже их предводители изнемогли от напряжения. За несколько дней до того Готфрида на охоте поранил медведь. Раймунд Тулузский тяжело заболел и лежал при смерти. Епископ Оранжский совершил над ним соборование, но отдых в Иконии вернул графу силы, и он смог выехать вместе с армией, когда она снова двинулась в путь. По совету немногочисленных армян, живших возле Икония, солдаты взяли с собой достаточно воды, чтобы ее хватило до тех пор, пока они не дойдут до плодородной долины Гераклеи.

У Гераклеи они нашли армию тюрок эмира Хасана и эмира Данишмендидов. Оба эмира, тревожась за свои владения в Каппадокии, видимо, надеялись своим присутствием заставить крестоносцев уйти через Тавр к морскому побережью. Но при виде тюрок крестоносцы немедленно бросились в атаку во главе с Боэмундом, который хотел добраться до самого эмира Данишмендидов. Тюрки не хотели вступать в решающее сражение и поспешно отступили на север, бросив города на милость христиан. В небесах пронеслась комета, осветив сцену победы ^[58].

Теперь пришло время в очередной раз обсудить, каким путем двигаться дальше. Несколько восточнее Гераклеи большая дорога вела через горы Тавра в Киликию по грандиозному перевалу, называвшемуся Киликийскими Воротами. Это был прямой путь на Антиохию, но он имел свои недостатки. Пройти через Киликийские Ворота было нелегко. Временами дорога становилась такой крутой и узкой, что одного отряда противника, засевшего на высотах, хватило бы, чтобы привести в смятение медленно передвигающуюся армию. Киликия находилась в руках тюрок, а в сентябре там, по словам византийских проводников, царит самый убийственный зной. Кроме того, армия, идущая из Киликии в Антиохию, должна перейти через хребет Аманос по труднопроходимому перевалу, известному как Сирийские Ворота. Вместе с тем недавно нанесенный тюркам разгром открыл европейцам дорогу на Кесарию Каппадокийскую. Оттуда продолжение великой византийской военной дороги вело через Антитавр в Мараш (Германикею) и вниз по невысокому и широкому перевалу Ворота Аманоса прямо на антиохийскую равнину. По этой дороге до нашествия тюрок обычно шло движение из Антиохии в Константинополь, и в то время она имела то преимущество, что пролегала по областям, находившимся в руках христиан — армянских князей, которые по большей части номинально числились вассалами императора, так что можно было рассчитывать на их доброе расположение. Вероятно, именно эту вторую дорогу и рекомендовал Татикий с византийцами, но их совету противились те из высокопоставленных крестоносцев, кто был настроен против императора, и в первую очередь Танкред. Большинство решило идти по дороге через Кесарию. Но Танкред с отрядом нормандцев из Южной Италии и брат Готфрида Балдуин с частью фламандцев и лотарингцев решили отделиться от основной армии и идти через горы в Киликию.

Около 10 сентября Танкред и Балдуин отправились по двум раздельным дорогам к таврским перевалам, а главная армия двинулась на северо-восток к Кесарии. У деревни Августополь она догнала войска Хасана и нанесла им новое поражение, но, не желая задерживаться, не пыталась взять замок эмира, стоявший недалеко от дороги, хотя несколько мелких деревень были заняты и отданы местному армянскому сеньору по имени Симеон по его собственной просьбе, чтобы владеть ими от императора. В конце месяца крестоносцы добрались до Кесарии, которую оставили тюрки. Они не остановились там, но продолжили путь в сторону Команы (Плацентии), процветающего армянского города, который осаждали тюрки Данишмендиды. При их приближении тюрки тут же ретировались, и, хотя Боэмунд отправился в погоню за ними, он так и не смог их догнать. Жители с радостью встретили своих избавителей. Татикию предложили назначить в город наместника, который правил бы им от имени императора. Татикий выбрал на этот пост Пьера Ольпского, провансальского рыцаря, который впервые прибыл на восток еще с Робертом Гвискаром и затем поступил на службу к императору. Это был хороший выбор с точки зрения дипломатии, и данный эпизод показывает, что франки и византийцы пока еще были в состоянии трудиться над общей целью и вместе исполнять договор, заключенный между предводителями крестоносцев и императором.

Из Команы армия двинулась на юго-восток в Коксон, современный Гёксун, процветающий город с многолюдным армянским населением, лежавший посреди плодородной долины ниже хребта Антитавра. Там она пробыла три дня. Жители отнеслись к латинянам очень приветливо, и крестоносцы смогли раздобыть достаточно припасов для следующего этапа пути через горы. В то время в армию просочился слух, будто тюрки оставили Антиохию. Боэмунда не было, поскольку он все еще преследовал Данишмендидов; так что Раймунд Тулузский сразу же, не посоветовавшись ни с кем, кроме собственных помощников, послал пять сотен рыцарей под началом Пьера Кастийонского поспешить вперед и оккупировать город. Рыцари шли как могли быстро, но, дойдя до крепости, занятой еретиками-павликианами, недалеко от Оронта, узнали, что это ложный слух и что, напротив, тюрки сводят туда подкрепления. Пьер Кастийонский, по всей видимости, помчался обратно, чтобы вернуться к армии, но один из его рыцарей, Пьер из Роэкса, ускользнул с несколькими товарищами и, выйдя победителем из стычки с местными тюрками, взял несколько укреплений и деревень в долине Русии ближе к Халебу, в чем ему охотно помогали местные армяне. Вполне возможно, что Раймунд затевал этот маневр не для того, чтобы самому завладеть Антиохией, а только ради славы и добычи, которая должна была достаться первому прибывшему. Но вернувшийся Боэмунд отнесся к новости с подозрением, и это свидетельствует о том, что между вождями Христова войска наметился разрыв.