Битвы, изменившие историю - Флетчер Прэтт Страница 42

Того же мнения придерживалась и противная сторона. Услышав о выступлении шведского короля, Фердинанд легкомысленно заметил: «Выходит, у нас новый враг?» А Валленштейн в своем замке помянул «зимнего короля», которого растопит немецкое лето.

IV

Ни один протестантский князь не пошевелился, чтобы помочь шведам, ни одно сердце не забилось сильнее. Герцог Богислав Померанский предложил шведам убраться восвояси; чтобы получить опорный пункт, Густаву-Адольфу пришлось заставить Штеттин открыть ворота, затем он указом включил штеттинский гарнизон в состав армии. (Гарнизон оказался недурен в бою.) Узким клином он вошел в долину Одера, со всех сторон окруженный имперскими войсками и городами с гарнизонами имперцев, и даже со Штралзундом шведы сообщались только морем. Что касается протестантских курфюрстов, то Иоганн Георг Саксонский ни на каких условиях не желал участвовать в войне, а Георг Вильгельм Бранденбургский отказался допустить шведские войска на свою территорию, а имперским гарнизонам разрешил разместиться в своих укрепленных пунктах.

О ходе событий, происходивших в течение следующих девяти месяцев, повествует большинство учебников по военной истории, он вызывает восхищение военных и чрезвычайно сложен. Густав-Адольф укомплектовал армию новобранцами и солдатами, прибывшими из Швеции, и сбил спесь с имперских войск победами в мелких стычках и взятиями городов. Он действовал словно опытный фехтовальщик, делая неожиданные выпады и предпринимая хитрые маневры, и так преуспел в этом, что к маю 1631 года вся территория Померании и Мекленбурга, кроме города Грифсвальда, была освобождена от имперских гарнизонов и поборов, и шведский король приобрел в северной Германии бастион, проникнуть в который можно было только ценой сражения.

Фон Тилли интересовали только те сражения, в которых все преимущества были на его стороне; другие он считал неоправданными. Он развил метод Валленштейна, шаг за шагом подчинив страну, сжигая все на пути, убивая всех и присваивая все имущество, не оставляя неприятельской армии возможность обеспечить себя во время военных действий. Вдохновителем этого курса был Фердинанд, который полагал, что никакое протестантское княжество не будет поднимать шум, если будет считать, что находится в безопасности, сохраняя верность империи. Как правило, так и получалось, но в мае 1631 года произошла внушительная демонстрация того, куда завела протестантов политика соглашательства.

Когда-то в Магдебурге находилась епархия архиепископа, изгнанного Реформацией. В исполнение эдикта о реституции, изданного Фердинандом, ее должны были возвратить прелату, и в апреле 1631 года под стенами города появился фон Тилли с 30-тысячным войском, требуя от города покорности. Магдебург в течение нескольких месяцев находился в осаде, которую вел граф Готфрид цу Паппенгейм, один из лучших офицеров имперской кавалерии, а Густав-Адольф изо всех сил стремился освободить город. Но между ним и Магдебургом лежали земли Саксонии, и ничто не могло заставить саксонского курфюрста Иоганна Георга дать ему свободный проход. 20 мая фон Тилли послал в город переговорщика; пока шли переговоры, Паппенгейм бросил отряд на крепостную стену, и город был взят. Последовавшая расправа поразила современников; погибли 40 тысяч магдебургских жителей, и от всех домов, кроме собора, остались головешки.

Такова была альтернатива исполнению эдикта о реституции. Для Фердинанда операция завершилась полным успехом; она показала, что у армии Католической лиги и империи нет достойных соперников. Вслед за Магдебургом Фердинанд предъявил ряд требований к западным землям центральной Германии. Саксе-Веймар и Гессе-Кассель должны подчиниться эдикту; Иоганну Георгу следовало распустить армию, оставив контингент, который должен присоединиться к фон Тилли для дальнейшего наведения порядка. Фон Тилли получил приказ немедленно выступать на Саксе-Веймар и Гессе-Кассель.

Отряд, посланный против Саксе-Веймара, нарвался на противника не по силам в лице молодого герцога Бернгарда, позже ставшего одним из доверенных командиров Густава, но главные события происходили в Бранденбурге и Саксонии. Падение Магдебурга привело Густава-Адольфа в ярость, и он решил, что пора положить конец показному нейтралитету. Он выставил пушки у врат Берлина и велел передать Георгу Вильгельму, что либо тот даст войскам свободный проход и ключи от крепости Шпандау, либо пушки начнут стрелять; и Георг Вильгельм уступил. Шведы повернули в юго-западном направлении к владениям Иоганна Георга, который встал перед выбором: присоединиться к имперским войскам или к единомышленникам-протестантам. Он выбрал последнее. В армию Густава-Адольфа вошли около 12 тысяч его солдат, и 17 сентября 1631 года на равнине Брейтенфельд к северу от Лейпцига фон Тилли был вынужден принять битву.

Это была решающая битва. На поле выстроились 26 тысяч шведов отдельно от размещенных слева саксонцев. Напротив стояли войска империи: громадные блоки терциариев по центру, артиллерия на холме позади расположения, на флангах кавалерийские отряды под командованием Паппенгейма на левом крыле и графа Фюрстенберга на правом — общим количеством 40 тысяч человек. Вдоль передовой линии у шведов установили легкие пушки под началом Леннарта Торстенссона, которому в будущем суждено было стать прославленным генералом. Он открыл такой яростный огонь, что Паппенгейм на левом фланге был не в состоянии его вынести и без приказа напал на правый фланг шведов, а Фюрстенберг, приняв маневр Паппенгейма за сигнал к действию, бросился на саксонцев. Саксонцы сбежали при первых выстрелах, а сам Иоганн Георг ускакал с поля в ужасе, который не проходил, пока он не узнал, что случилось после его бегства. Фюрстенберг атаковал незащищенный левый фланг шведов, а фон Тилли развернул своих терциариев вправо, чтобы последовать за Фюрстенбергом и расширить участок прорыва.

Но на другом фланге, где Паппенгейм обрушился на шведов со своими знаменитыми черными кирасирами, имперцам пришлось несладко. Оказалось, что между конными эскадронами Густав-Адольф расставил небольшие отряды мушкетеров; они не сдавали позиций, расстреливая лошадей и солдат, а шведская кавалерия на своих легких малорослых лошадях так яростно бросилась в контратаку, что смела Паппенгейма с поля боя. Наступил благоприятный момент; Густав-Адольф встал во главе кавалерийских полков Вастерготланда, Остерготланда, Смааланда и Финляндии и галопом погнал их на фланги имперской артиллерии и монолитные терции фон Тилли: такой атаки мир еще не видывал.

Первые линии терциариев уже дрались изо всех сил. Оказалось, что шведы использовали резерв, который сформировал новую линию под прямым углом к первой, и вместо незащищенного фланга перед имперцами возник новый строй мушкетеров, стрелявших с невиданной скоростью, на них обрушилась маневренная артиллерия. Имперцы не дрогнули; жестокие испанцы, валлоны и хорваты были стреляные воробьи, несгибаемые ветераны, не знавшие поражений и уверенные в своем командире. Но они ни на дюйм не продвинулись против пушек, а всадники беспощадно атаковали их с тыла; и в сумерки среди имперских солдат началось паническое бегство. Было убито 7 тысяч имперцев, еще 6 тысяч взято в плен, и «зимний король» стал «Северным львом». В Ингольштадте отслужили публичный молебен во избавление от «дьявола, шведов и финнов».