Нюрнбергский дневник - Густав Марк Гилберт Страница 42
Нюрнбергский дневник - Густав Марк Гилберт читать онлайн бесплатно
Громкий смех Геринга эхом отдавался от голых стен камеры. Я ничего не стал больше говорить, да и подходило время идти на службу в часовню. Когда мы уходили из его камеры, я высказался, что, мол, не хочу мешать ему молиться. Геринг снова расхохотался и удостоил меня полного сарказма ответа:
— Молиться! К чертям! Это только предлог, чтобы хоть на полчаса покинуть эти проклятые стены.
После службы я заметил, что в камеру Геринга направился капеллан Тереке, этот человек не оставлял попыток пробудить в Геринге чувство раскаяния. (Как он позже рассказал мне, Геринг признался ему, что просто не в состоянии усвоить все эти религиозные учения, и надеется лишь на то, что у его супруги хватит мужества убить себя и их ребенка, чтобы не жить этой постылой жизнью.)
7 февраля. «Миф крови». Полет Гесса в Англию
Утреннее заседание.
Господин Мунье завершил обвинение от Франции резюме, посвященным роли, которую Розенберг сыграл в нацистском заговоре. Мунье подверг критике «псевдонаучные, путаные термины, посредством которых психологические особенности человека смешивались с понятием нации, это неоязычество, претендовавшее упразднить нравственные законы справедливости и любви к ближнему, в течение двух тысячелетий проповедуемые христианством, этот миф крови» пытающийся оправдать расовые различия и их последствия — порабощение, ограбление, нанесение увечий живым людям… Я не собираюсь увязать в этой бессмыслице, хвастливо претендующей на звание философии, ибо мировоззрение Розенберга вполне адекватно отразилось в его делах, включая разграбление культурных ценностей Ротшильдов во Франции».
Далее господин Мунье ознакомил суд с тем, какую роль сыграли Заукель и Шпеер в насильственном угоне французов на принудительные работы, он говорил о разграблении Герингом французских собраний предметов искусства, о его отказе не допустить расстрелов взятых в плен летчиков союзных держав, в то время как его люфтваффе получили санкцию на проведение экспериментов с человеческим мозгом.
Обеденный перерыв. Фриче и Шпеер заявили, что разграбление культурных ценностей в глазах немцев является уничтожающим обвинением.
— Пока что речь на заходила о самом главном, — заявил Фриче, — о том, что он продавал эти предметы искусства! Но этот француз, который выступал с обвинением, отлично знает свое дело — факты бьют куда сильнее оскорблений! У него хватило ума предоставить изобретение терминов судьям.
— Вы видите, — добавил Шпеер, — о каком едином фронте в поддержку линии этого человека может идти речь, когда этот человек запятнал себя такими деяниями?
Закончив прием пищи, ко мне подошел Геринг. Я в тот момент зачитывал нескольким обвиняемым вслух выдержки из газеты. Геринг заглянул мне через плечо. И тут же начал рассказывать шутливые истории, свидетельствующие о его непочтительном отношении к психиатрам. Остальные обвиняемые отошли, чтобы у меня не создалось впечатления, что и они разделяют специфический юмор Геринга. А Геринг проявил повышенный интерес к новостям.
Послеобеденное заседание.
Мистер Гриффит-Джоунс (Великобритания) предъявил обвинение Гессу. Именно Гессу, и никому другому, Гитлер продиктовал свой «Майн кампф» во время своего пребывания в 1924 году в ландсбергской тюрьме. Впоследствии Гесс занял должность заместителя фюрера — одну из самых влиятельных в Рейхе. Он подписывал распоряжения о преследовании евреев и церкви, поддерживал ремилитаризацию Германии, с помощью зарубежных филиалов создавал пятую колонну за границей, участвовал в разработке планов агрессивного нападения на Чехию и Польшу. 10 мая 1941 года он вылетел в Англию для заключения мира на условиях нацистов. «В качестве причины (этого визита) он привел… то, что ему претила мысль о затяжной войне, что Англии войны не выиграть, что лучше сейчас заключить мир. Гесс утверждал, что у фюрера нет намерений нападать на Англию, что он не рвался и к мировому господству, и что крушение Британской империи он воспринял бы с великим сожалением». Гесс стремился обеспечить британцам благоприятный выход из войны при условии, что у Германии были развязаны руки в Европе и против России, но за это они непременно должны отправить в отставку Черчилля.
Остальных обвиняемых этот наивно-высокомерный жест Гесса, имевший целью навязать на подобных условиях мир, или развеселил, или устыдил. Во время допроса Гесса Геринг неоднократно задавал ему вопросы, среди прочего поинтересовавшись, на самом ли деле тот говорил все это. Гесс утвердительно кивнул.
После завершения допроса Гесса Геринг уже не смог сдерживать свое возмущение тем, что Гесс позволил себе совать нос в дела дипломатов. Он ядовито выразил свое признание его заслуг и поздравил за его продиктованный честностью шаг. После того как обвиняемых отправили на лифте на первый этаж, остальные обвиняемые высказали свое мнение. Папен, Нейрат, Фриче, Шахт и Функ размахивали руками — так возмутила их «эта глупость… эта детская наивность… И его Гитлер называл политическим фюрером Германии…»
Все, кроме Шахта, верили, что не Гитлер отправил Гесса с этой миссией в Англию и что этот театральный и безответственный поступок был от начала и до конца инициативой самого Гесса. Фриче упомянул тогда высказывание Удета о том, что машину «Ме-110» вообще нельзя было посадить при таких условиях в Англии, и что Гесс, скорее всего, шлепнулся в воды Ла-Манша.
— Да, — сухо заметил Функ, — безумных, пьяниц и тупиц благосклонно охраняет Господь!
К какой именно группе относился Гесс, он, однако, уточнять не стал.
— Но если уж говорить серьезно, ничего смешного в этом нет — это позор! Лишнее доказательство того, какие безответственные люди стояли во главе Германии. Есть точка, когда смешное перестает быть таковым, становясь позором.
Тюрьма. Вечер
Камера Папена. Папен вновь повторил свои слова о неумном жесте Гесса, решившегося на эту миссию, и едко высмеял подобную «дипломатию». Как и Геринг, Папен клялся, что сумел бы в мгновение ока установить контакт с англичанами через нейтральную державу, если бы действительно имелся предмет переговоров. Если суммировать мнение Папена, то оно свелось к следующему — куда не отваживаются ангелы, туда лезут дурни. Это относилось к дурню по фамилии Риббентроп.
8 февраля. Вступительное слово
Геринг выглядел чрезвычайно подавленным после того, как я проинформировал его, что сегодня впервые за несколько недель зал судебных заседаний переполнен, что, скорее всего, вызвано предстоящим вступительным словом советского главного обвинителя генерала Руденко.
— Да, уж всем не терпится увидеть спектакль, — презрительно ответил Геринг. — Вот увидите, лет через 15 этот процесс объявят позорным!
Утреннее заседание.
Генерал Руденко приступил к зачтению обвинительного заключения советской делегации, начав со страстного осуждения фашистских агрессоров: «Подсудимые знали, что циничное глумление над законами и обычаями войны является тягчайшим преступлением, знали, но надеялись, что тотальная война, обеспечив победу, принесет безнаказанность. Победа не пришла по стопам злодеяний. Пришла полная безоговорочная капитуляция Германии. Пришел час сурового ответа за все совершенные злодеяния…
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments