Военное искусство Александра Великого - Джон Фредерик Чарльз Фуллер Страница 42

Если единственной целью персов было убить Александра, то лучше всего встретить наступление его всадников заграждением из копий; пусть он защищается от них, а затем, если он прорвется, забросать его метательными копьями. Следует найти другую причину для подобного построения, и ее не столь трудно отыскать. Во все исторические времена кавалерия презирала пехоту, и разместить греческих пехотинцев впереди линии всадников – значило уступить им почетное место. Воинский этикет этого не позволял; гордость за свою принадлежность к более высокому рангу – достаточное объяснение этой тактической ошибки, ею же объясняется и поведение готских всадников в сражении при Таганах (552 г.), французской кавалерии в сражении при Креси и грубость кавалеристов на полях сражений Первой мировой войны.

От Лампсака Александр выступил на запад во главе с авангардом копьеносцев и легко вооруженных войск; недалеко от места нахождения персидской армии Парменион, который не счел возможным переправляться через разлившийся Граник на глазах у персов, предложил Александру разбить лагерь на западном берегу реки, поскольку считал, что персы, чрезвычайно напуганные, ночью снимутся с лагеря и отойдут. Подобное предложение показывает, как мало знал он своего молодого командира; поскольку этого-то Александр менее всего хотел. Он не только горел желанием начать войну с персами решительной победой в первом сражении, но и всеми силами хотел избежать преследования противника в Малой Азии. Его ответ Пармениону был следующим: Геллеспонт, который они пересекли, покраснел бы со стыда, если бы Александр побоялся пересечь такой ручей, как Граник; а отложить наступление на вражеское войско – значит лишь придать ему сил, ибо персы давно не терпели поражений, и у них нет никаких причин для их страха, который приписывает им Парменион.

Затем он построил свою армию к бою и, хотя Арриан путается в деталях, принятый им порядок, с некоторыми вариантами, определяется как следующий.

В центре разместилась фаланга в количестве шести батальонов: ими командовали справа налево: Пердикка, Кен, Аминта, сын Андромена; Филипп, сын Аминты; Мелеагр; Кратер.

Справа от фаланги стояли гипасписты во главе с Никанором, сыном Пармениона; рядом с ними объединенные силы, составленные из копьеносцев, пеонийской легкой кавалерии и эскадрона Сократа ^[130], последний под командованием Птолемея, сына Филиппа, и все три под командованием Аминты, сыны Аррабея; к этим войскам примыкала кавалерия гетайров под командованием Филота, сына Пармениона; и, наконец, справа от них критские лучники во главе с Клеархом, а также копьеносцы-агриане под руководством Аттала.

Карта 6. Сражение при Гранике

Слева от фаланги расположилась фракийская кавалерия во главе с Агафоном; затем кавалерия греческих союзников во главе с Филиппом, сыном Менелая; и, наконец, фессалийская кавалерия во главе с Калатом.

Правое крыло армии, состоявшее из трех правых батальонов фаланги и всех, кто находился справа от них, возглавлял Александр, а три левых батальона и все, кто были слева от них, составляли левое крыло – под командованием Пармениона.

Персидский боевой порядок, как сказано у Гроута (История Греции. Т. X. С. 31), был следующим: мидийская и бактрийская кавалерия справа под командованием Реомифра; пафлагонская и гирканская кавалерия во главе с Арситом и Спитридатом – в центре; слева – кавалерийские подразделения Мемнона и Арсамена. Это не полный список, поскольку из перечня потерь, понесенных персами, ясно, что там были и другие командиры. Греческие наемники стояли в тылу кавалерии.

Некоторое время длилось затишье; но, когда по сверкающим доспехам и по сопровождению персидские полководцы признали Александра, выстраивавшего свою кавалерию гетайров на правом фланге, они решили, что он намеревается атаковать их левое крыло, которое они укрепили. Хотя они могли видеть любые передвижения Александра, они не разгадали его план. План состоял в том, чтобы начать основное наступление не на их левом фланге, но ударить слева от центра их фронта.

Для выполнения этого плана он приказал Аминте, сыну Аррабея, усилить объединенное войско батальоном гипаспистов; затем начать наступление по диагонали направо через линию кавалерии гетайров и атаковать крайний левый фланг персидского фронта. Цель этой атаки ясна: заставить персов сместить кавалерию из центра на левый фланг, тем самым ослабив центр, сквозь левую часть которого Александр намеревался вести свою кавалерию гетайров, поддержанную слева двумя батальонами гипаспистов и тремя правыми батальонами фаланги. Хотя сведений об этом не сохранилось, возможно, что Пармениону было приказано провести подобную же операцию силами его левого крыла.

В назначенный срок Аминта начал наступление и, достигнув реки, был встречен градом копий. Действия кавалерии Арриан характеризует так: «Всадники смешались: одни стремились выйти на берег, другие им препятствовали. С персидской стороны сыпался град дротиков; македонцы сражались копьями. Македонцы, не имея численного преимущества, поначалу несли жестокие потери, поскольку вынуждены были бороться с течением реки, а также потому что они находились ниже своих противников; ведь персы сражались с высокого берега, где стояли лучшие персидские кони. Сам Мемнон вместе с сыновьями участвовали в этой битве наравне со всеми, и македонцы, которые достигли берега первыми, хотя и выказали огромное мужество, были истреблены – все, кроме тех, кто отошел к Александру, который теперь вступил в сражение и приближался (Арриан. I).

Когда Аминта отвлек внимание персов на левом фланге, Александр, под звуки барабанов с криками «Enialius» (гомеровское имя бога войны), повел вперед кавалерию гетайров, повернул их чуть влево и врезался по косой в левую половину центра персов. Он переправился через реку во главе царского эскадрона и пробился на восточный берег. Когда персидские полководцы узнали его по белому плюмажу на шлеме, они бросились в битву, желая сразиться с ним в единоборстве. Стремительное наступление царского эскадрона облегчило переправу для флангов, поскольку, пока кипел бой вокруг Алекандра, «один за другим подразделения македонцев легко переправились через реку». Этот момент боя Арриан описывает следующим образом: «Это было кавалерийское сражение, хотя оно походило на сражение пехоты; кони сошлись с конями, люди с людьми, македонцы пытались оттеснить персов с берега на равнину, персы хотели помешать переправе и сбросить македонцев в реку. Однако уже чувствовалось превосходство сил Александра, не только из-за их натиска и железной дисциплины, но и потому что они сражались копьями с длинными древками из кизила против коротких копий» (Арриан. I).

Чтобы верно себе представлять тактику этого сражения и вообще битв того времени, следует иметь в виду, что война еще не вышла из своей героической фазы; большинство решающих сражений принимало форму единоборства между героями ^[131]. Руководство сражением происходило непосредственно, не передавалось другому; главнокомандующий вел свое войско в битву сам, а не руководил им из тыла; он был не только вдохновителем сражения, но и мозговым центром – генеральным штабом. Вот почему так важно было убить полководца, ведь, когда он погибал, его людей чаще всего охватывала паника и армия разбегалась. Вызвать вражеского командующего на бой и победить в единоборстве – не только доставляло славу победителю, но и само по себе означало победу; вот почему расхожее мнение, что, когда античный историк описывает сражение между противниками, он делает это, чтобы внести в рассказ драматизм или прославить любимого полководца, не вполне верно, поскольку обычно он действительно изображает решающий эпизод битвы.