Георгий Юматов - Наталья Тендора Страница 42

Феноменальный зрительский успех «Неуловимых мстителей» доказал, что и на местном материале мы тоже умеем делать вестерны не хуже голливудских. В Экспериментальном творческом объединении (ЭТО) при студии «Мосфильм» решили: раз можем – опыт надо продолжить. Директор объединения Владимир Познер (отец известного телеведущего) работу над сценарием нового фильма о Гражданской войне поручил Валентину Ежову и Рустаму Ибрагимбекову.

А тем временем режиссер держал на заметке собственного исполнителя, своего друга Анатолия Кузнецова, который в итоге и сыграл эту роль. Юматов был полной противоположностью Кузнецову: решительный, атлетичный и резкий. Однако, как показало время, у режиссера Владимира Мотыля было другое видение этого персонажа. И пусть он не отстоял свою точку зрения на худсовете, пошел другим путем – нашел повод придраться к актеру. Снял его с роли за пьяную драку, даже не поинтересовавшись трагическими обстоятельствами, послужившими ее первопричиной, а ведь они были существенными… «С молодых лет Юматов был моим кумиром, – говорит теперь Владимир Мотыль. – Я был большим поклонником фильмов с его участием. Он воплощал в себе какого-то идеального мужчину…

С Толей мы дружили. Я хорошо знал его как обаятельного, талантливого актера, отличного рассказчика. Под гитару пел – заслушаешься! Но худсовет студии утвердил более маститого Георгия Юматова. Если бы снимался он, фильм был бы другим: герой оказался бы ближе к традиции американского вестерна. А дальше – мистика! В первый же съемочный день в Питере, отправляясь в экспедицию в Лугу, мы заехали в гостиницу за Юматовым. Ассистент и администратор вернулись бледные, говорят: «У него нет лица…» Оказалось, Юматов накануне ввязался в драку. Его избили, на лице кровоподтеки, синяки. Я немедленно телеграфировал Кузнецову: «Толя, прости. Приезжай начать съемки в роли Сухова. Твой Мотыль».

Редчайшее качество для актера – не ставить амбиции во главу угла! Толя приехал назавтра же и без лишних слов включился в работу. Благодаря его органике, манере игры фильм приблизился к фольклорному началу. Я сразу определил: Сухов в исполнении Кузнецова – это солдат из русской сказки. А придуманные мною письма бойца Сухова к ненаглядной Катерине Матвеевне написал по моей просьбе мой друг Марк Захаров. Он в ту пору был не только театральным постановщиком, а еще и автором прекрасных юмористических рассказов…

Я уверен, что Юматов, как боец, одолел бы любого противника, если бы это было один на один, но на него навалились несколько человек, и его лицо было сплошь в кровоподтеках, в опухоли… Ждать, когда Георгий выйдет из больницы, когда он обретет форму, значило остановиться чуть ли не на месяц. В то время, как каждый день простоя – это один или два, я уже сейчас не помню, процента вычета из постановочных всей группы, всех участников этого процесса. Мы не могли себе этого позволить… В результате роль ушла Анатолию Кузнецову».

«Как потом мы узнали, Юматов просил своих обидчиков не бить его по лицу, – рассказывал ассистент оператора Клебанов, – никакой грим не поможет «убрать» бланши. Но те, как назло, били именно по «портрету». Ни о какой главной роли после этого не могло быть и речи…»

Кирилл Столяров: «У него была только одна форма, выработанная в юности, как себя защитить – воевать, драться. Причем, если кто-то мог оскорбить Георгия, я однажды только такое видел, сразу последовал хук слева. Раз… и человек «слетел». Все!.. И все знали – с Георгием надо аккуратно. Небольшого роста, плотный человек… Но этот бьет сразу, если обижают, оскорбляют…»

А вот самые полные воспоминания ассистента по актерам студии им. Горького Веры Линдт: «Жора мечтал об этой роли, это же он придумал Сухова от начала и до конца, но тут перед самыми съемками пришла ужасная новость: погиб режиссер Курихин, Жора снимался у него в картине «Не забудьте: станция Луговая». Ехал на новой машине с семьей в Прибалтику и заснул за рулем… Жора был потрясен – эту машину он сам помогал ему покупать. Так бы очередь Курихина подошла через несколько лет, а Юматов «посветил» лицом, и тому продали. Жора помчался в Ленинград. Держался на похоронах, на поминках… А вечером к нему в номер ввалился его друг, Александр Суснин, с водкой и кучей приятелей. Я его называю «черным вороном», Жориным злым гением. «Если бы не ты, Курихин был бы жив», – наливая стакан, бросил Суснин. И Юматов, и так клявший себя за эту смерть, не выдержал, развязал…

Утром его увидел помощник режиссера и тут же доложил Мотылю. «Договор был? Был. Так что извини!» После этих слов Юматов ушел в «крутое пике».

Я тут же по просьбе Музы приехала в Ленинград. Суснина Жорж сильно избил и выгнал. У Юматова не было ни копейки. Часы он заложил на одном этаже, паспорт на другом, костюм на третьем. А Владимир Мотыль сидел вместе с новым Суховым, Анатолием Кузнецовым, в летнем кинотеатре и смотрел юматовские пробы. Фуражка, лихо заломленная на затылке, бодрая походка, лукавый взгляд – Сухов собственной персоной, оставалось все это только повторить».

Здесь хочется сказать о «черном вороне» – Александре Суснине. Зрители помнят его, в первую очередь, по роли Ёжикова в «Максиме Перепелице». С Юматовым Суснин снимался вместе в четырех картинах, самая удачная из которых – «Жестокость». В ней Суснин тоже был его другом. После этой «размолвки» актеры перестали поддерживать отношения. Они и на экране больше не встречались – режиссеры старались их вместе не звать…

Таково трагическое стечение обстоятельств… Сегодня уже трудно представить себе другого Сухова, хрестоматийно сыгранного Анатолием Кузнецовым. Нам остается лишь гадать, каким он был бы в исполнении Юматова…