Берия. Арестовать в Кремле - Анатолий Сульянов Страница 42

Теперь я видел наркома бодрым, как всегда, устремленным и довольным — он иногда шутил, смеялся, позволял себе рассказывать сальные анекдоты.

Итак, осенью сорокового число донесений о подготовке Германии к войне продолжало расти, и я старался их обобщить так, чтобы выводы оставались тревожными, требовавшими принятия мер. Однажды нарком потребовал все последние донесения, бегло просмотрел их, сделал на некоторых короткие пометки «деза» (дезинформация. — А. С.) и, отдавая мне, сказал: «Много вранья. Стараются запугать». Я, воспользовавшись моментом, решил проверить себя: мне казалось, что Германия действительно готовится к войне. «Не могут же все, товарищ нарком, сообщать неправду». Лаврентий Павлович посмотрел на меня так, что у меня похолодела спина. «И ты веришь всему этому? Они отрабатывают свой хлеб. И не только хлеб, а кое-что еще. Англия и Франция специально спланировали и активно проводят операцию по дезинформации, хотят запутать нас. К операции подключен даже премьер-министр Англии Черчилль».

После моего не совсем удачного зондажа нарком несколько дней не приглашал меня на доклад особо секретных документов — присылал работника по особым поручениям, тот молча брал красную папку и так же молча возвращал ее обратно. Я перепугался: недоверие наркома для меня могло окончиться в лучшем случае лагерем… Ту неделю я не спал — ждал ареста. «Теперь, — думал я, — если останусь целым, никогда не стану задавать вопросы начальнику. Действительно, молчание — золото…»

Однажды, вернувшись из командировки, нарком позвонил мне. Я кратко доложил о самых неотложных делах.

— Ну, что сообщают твои разведчики? — неожиданно спросил Лаврентий Павлович, делая акцент на слово «твои».

Я молча положил перед ним справку-доклад, составленный из донесений резидентов, и стал ждать реакции наркома.

— Обычная деза! — заключил он чтение и отдал папку мне. — Товарищ Сталин не верит им. Англии хочется столкнуть нас с Германией! Но это ей не удастся! Понял, Арчил?

— Так точно! — рявкнул я.

— Молодец. Можешь идти.

Мои сомнения и после этого разговора не уменьшились. В начале марта сорок первого года мужественный Рамзай прислал в Центр микропленку телеграммы Риббентропа послу Германии в Японии Отту, в которой сообщалось о том, что Германия начнет войну с Советским Союзом в середине июня 1941-го.

Интересно, а как реагируют на донесения разведчиков нарком обороны Тимошенко и начальник Генерального штаба Красной Армии Жуков? Они-то, люди военные, должны разобраться во всем этом и принять необходимые меры. Они в первую очередь отвечают за готовность страны к войне. Что же будет?..

Наступил апрель. На улицах Москвы — весенняя слякоть. По ночам морозы схватывали лужи, и они блестели тонким слоем льда, отражая скупые лучи тусклого солнца. Остервенело кричали галки и вороны. Я шел по арбатским переулкам, смотрел на москвичей, спешащих на работу.

Опять тревога в донесении. 18 апреля посол Англии в СССР сэр Криппс вновь уведомил Сталина о вторичном предупреждении Черчилля. Вот и шифровка Рамзая: «Гитлер принял решение начать войну и уничтожить СССР, чтобы использовать европейскую часть Союза как базу сырья и зерна. Критический срок возможного начала войны: а) завершение поражения Югославии; б) завершение весеннего посева; в) завершение переговоров между Турцией и Германией. Решение о начале войны будет принято Гитлером в мае».

Москва утопала в зелени, цветах, лозунгах, транспарантах — наступил май. На лицах людей праздничное настроение. Молодежь группами распевала: «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек!» Дворники в белых фартуках. Конная милиция спокойно процокала по Арбату, повернула на Гоголевский бульвар. Люди радовались весне, солнцу, празднику…

Неужели и этому сообщению не верят! Донесение секретного агента при посольстве Германии в СССР: «19 мая. На днях, во время приезда посла СССР в Берлине Деканозова в Москву, посол вместе с переводчиком В. Павловым посетил посла Германии в СССР фон дер Шуленберга, который попытался предупредить Деканозова о намерении его фюрера развязать войну против СССР. Деканозов доложил об этом разговоре тов. Л. П. Берия. Тов. Берия разъяснил, что немцы пытаются прибегнуть к шантажу против СССР. Деканозов заявил фон дер Шуленбергу, что он не уполномочен выслушивать подобные заявления от германского посла и что только Молотов может выслушать его».

О, господи! Никто не хочет даже выслушать! Интересно, доложил ли Лаврентий Павлович об этой информации Сталину?

Еще одно донесение от военно-морского атташе в Берлине капитана 1-го ранга Воронцова: «1 июня. Германия нападет на Советский Союз 20–22 июня».

Сегодня, 13 июня, Лаврентий Павлович вернулся в кабинет взволнованным. Я спросил о причинах его беспокойства.

— Умник нашелся! Дал команду обстрелять немецкий разведчик над Балтикой! Но ему товарищ Сталин всыпал по первое число!

Оказалось, что народный комиссар Военно-Морского Флота адмирал Н. Кузнецов отдал приказ обстреливать немецкие воздушные разведчики, летающие над советскими морскими базами. Его срочно вызвал Сталин.

— Вы, товарищ Кузнецов, понимаете, что вы можете спровоцировать войну? Вот меня и товарищ Берия поддержит. Вы понимаете всю опасность вашего приказа?

— Не мы нарушали воздушную границу, а немцы! Мы ведем передислокацию флота!

— Отмените немедленно ваш приказ! Не играйте с огнем, товарищ Кузнецов!

— Я понял вас, товарищ Сталин. И еще позвольте доложить. Все немецкие торговые корабли вышли из наших портов. Часть из них ушла, недогрузив трюмы. Видимо, и нам надо дать команду вывести все советские корабли из немецких портов — запахло порохом!

— Вы с ума сошли! — едва не закричал Сталин. — Пусть немцы делают что хотят. Это не наше дело. Ты слышишь, Лаврентий?

— Слышу, товарищ Сталин. Подталкивают на войну с Германией. Адмирал не читал сегодняшнего сообщения ТАСС.

— Тогда прошу разрешения, товарищ Сталин, вывести наши боевые корабли из портов и баз в открытое море, — Кузнецов вздохнул. — На всякий случай. Осторожность не помешает.

— Черт бы вас побрал! — вскипел Сталин. — Ему — одно, а он — другое! Ничего не менять — все должно оставаться на своих местах. Вы меня поняли? Идите!..

— А ты, Арчил, наматывай на ус. Сейчас много врагов пытаются стравить нас с Гитлером. Учти это… Иди, прочти заявление ТАСС.

Я вошел в свой кабинет, взял «Правду». «По данным СССР, Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы…»

Неужели все это так?

Что сообщает мой далекий Рамзай? «13 июня. Повторяю: девять армий в составе 150 дивизий начнут наступление на широком фронте 22 июня 1941 года».

Нарком при мне звонил начальнику Политуправления РККА А. И. Запорожцу и настоятельно требовал усилить борьбу с разрастающимися слухами о якобы готовящемся нападении немцев на СССР.