Моя война с 1941 по 1945 - Алексей Фёдоров Страница 42

…В июле 1960 года меня с группой ветеранов пригласил во Францию Союз (или как он там назывался) бывших членов Консультативной ассамблеи. Это была Палата депутатов при временном правительстве генерала де Голля в 1944—45 годах. Члены ассамблеи не избирались, а частично назначались де Голлем и частично делегировались различными организациями Сопротивления и партиями.

После интересной поездки по Франции все члены делегации уехали на Родину, а мне, по просьбе моих друзей-партизан, советский посол Виноградов разрешил остаться на несколько дней. Я переселился к Иву Мишо, и на другой день мы небольшой компанией поехали на автомашинах в департамент Верхняя Сонна, в те места, где я партизанил.

Погода не благоприятствовала нам – все дни шёл сильный дождь, и мы не рассчитывали задержаться там надолго.

На обратном пути в ливень мы поехали через Фонтен-Франсез, и я на память попросил остановиться у того дома, в котором жил Луи Калё. И не ошибся – это был его дом.

Когда я постучался в дверь, из дома раздался мужской голос: «Войдите».

Мы вошли в знакомую кухню. За столом, уставленным бутылками и всевозможными блюдами, лицом к нам сидел Луи Калё, слева от него стояла жена с тарелкой в руке.

Я сразу узнал в этом постаревшем и располневшем человеке Луи Калё, жену не узнал и думал, что меня Калё тоже не узнает, но я ошибся.

– Почему ты ушел тогда, даже не простившись? – спросил он.

Какая же хорошая память у этого 80-летнего человека!

Я ожидал всего, но только не этих слов.

Немного даже растерялся, но что-то надо было отвечать.

– Давайте прежде поздороваемся, и я всё вам расскажу.

– Ну что ж, пусть будет по-твоему. Здравствуй, сынок.

Луи встал и заключил меня в свои медвежьи объятия. Оба мы прослезились. Затем я представил ему своих друзей. Мы сели за стол. Моих партизан несколько смущала простая деревенская обстановка, но я знал, что они быстро освоятся.

Пока Луи наполнял стаканы, а мы накладывали себе в тарелки еду, я рассказал ему историю нашего ухода из сил Сопротивления F.F.I. (Forces Fran aises de l’Int rieur – «Французские внутренние войска»). Переводила жена.

– Он (Луи назвал фамилию того русского эмигранта) обманул вас. Вы так ненавидели фашистов, и наши товарищи понимали, что, несмотря на ваши большевистские взгляды, вы будете хорошо воевать, что мы безоговорочно решили взять вас в «маки́». А вот ваш соотечественник предал нас: меня арестовали через четыре дня после вашего ухода, арестовали и моих друзей. До конца войны мы пробыли в Бухенвальде. Мы думали, что виноваты вы – уж очень быстро после вашего ухода нас взяли. Мы решили, что вас подослало гестапо. Но, когда мы вернулись домой и услышали, что наш сосед ушёл с немцами (позже мы узнали подробности о его связях с гестапо), нам стало ясно, что это он предал нас. Мы думали, что вас постигла такая же участь, что и нас. Но вот, сынок, я вижу тебя живым и здоровым. Расскажи, что произошло с тобой и твоим приятелем.

Я коротко поведал ему о наших приключениях.

– Да, я слышал о тех русских партизанах. Так это были вы, храбрецы, дравшиеся в Анжери?

– Да, это были мы, отец…

– Слава Богу, что я не ошибся в тебе!

Мы посидели еще часок, поговорили о политике де Голля по отношению к ФРГ (взгляды разошлись, как и 16 лет назад), навестили соседей, у которых в 1944 году мы ночевали, обменялись адресами и распрощались.

Мы долго переписывались с Луи Калё, но затем переписка прекратилась, по-видимому, он скончался.

Это отступление от повествования всколыхнуло массу других воспоминаний и показало мне, насколько бренна наша жизнь. Всё проходит, и в старости остаются только воспоминания. Когда-то был молодым, сильным, дрался с фашистами, любил, страдал, а сейчас мне пятьдесят восемь лет, здоровье сдает, очевидно, скоро конец и мне.