Кровавый контракт. Магнаты и тиран. Круппы, Боши, Сименсы и Третий рейх - Луи Лохнер Страница 42

Народ, заявил Гитлер, может обеспечить свое существование только тем, что может сам получить от природы благодаря собственным усилиям. Таким образом он предоставлял предпринимателям шанс добровольно эксплуатировать природные ресурсы, до сих пор считавшиеся нерентабельными – в противном случае! «Для нас нет слова «невозможно!» – истерически выкрикнул он.

«Я больше не потерплю капиталистической практики признания каких-либо полезных ископаемых невыгодными, из-за чего их оставляют заброшенными вместо того, чтобы добывать для общего блага. Если понадобится, я прикажу конфисковать их в пользу государства, чтобы оно могло ими воспользоваться».

Он разговаривал с людьми в раздраженном тоне, будто предводитель воровской шайки, недовольный действиями своих подельников.

Перед Гитлером выступал уполномоченный по управлению четырехлетним планом Герман Геринг. Два часа увешанный медалями маршал призывал, упрашивал, упрекал собрание. Он заявил: «Бизнес и индустрия не могут существовать сами по себе, а должны служить политическим интересам государства. Целью национал-социалистической партии является благосостояние всего народа. Это, конечно, означает, что устаревшие либеральные взгляды не имеют места в нацистской Германии».

Он закончил призывом к германским промышленникам «уткнуться в землю носом, как свиньи, разыскивающие трюфели, и вынюхивать сырье».

Следует обратить внимание на дату нотации, прочитанной Гитлером лидерам промышленности и ученым, – 17 декабря 1936 года. Гитлера уже не беспокоило, каким он предстанет в глазах мирового сообщества.

Несколько ранее в том же году он получил твердые доказательства того, что за границей не разделяют недовольства и разочарования большинства населения страны. Наоборот, акции Гитлера только повысились.

Изо всех уголков земного шара в Берлин на самую успешную Олимпиаду устремились спортсмены и любители спорта. Теодору Левальду, полуеврею, бывшему заместителю министра внутренних дел, позволили стать председателем организационного комитета. Таким образом, создавалось впечатление, что мы, иностранные корреспонденты, слишком преувеличиваем разгул антисемитизма в Германии. На время проведения Олимпиады наиболее ярые антисемиты были ограниченны в действиях. Также временно приостановились и нападки на церковь. Олимпийские игры 1936 года называли образцово организованными. Гитлер завоевал доверие и – иностранную валюту, которую щедро тратили гости и которую направляли на вооружение страны.

Среди высоких гостей Олимпиады, которых Гитлер лично принимал и развлекал, были болгарский царь Борис III, наследные принцы Швеции Густав Адольф, Италии Умберто и Греции Павел, британский заместитель иностранных дел сэр Роберт Ванситарт, бывший британский министр флота лорд Монселл, издатели газет виконт Кимли и лорд Кэмроух из лондонской «Дейли телеграф», государственный секретарь Польши граф Шембек, итальянский министр пропаганды Дино Альфьери и два старших сына Муссолини. Председатель Международного олимпийского комитета граф Байе-Латур заявил прессе, что Игры 1936 года характеризуют «великолепная организация и атмосфера всеобщей благожелательности, не нарушенная никакими политическими проблемами».

Но мало того. В конце 1935-го и в начале олимпийского года Гитлер принял бывшего личного секретаря Ллойд Джорджа маркиза Лотиана Филиппа Керра, бывшего министра военно-воздушных сил Британии маркиза Лондоберри, известного историка Арнольда Тойнби и делегацию американских банкиров. Визит вежливости нанесли ему также египетские и греческие ученые.

Кроме того, Гитлеру удалось вбить клин между Великобританией и Францией, подписав за год до этого морское соглашение с Англией. А всего за несколько месяцев до открытия Олимпиады он начал восстанавливать военную промышленность на демилитаризованном левом берегу Рейна, что вызвало лишь устные протесты со стороны партнеров Германии по Локарнским соглашениям.

Вскоре после окончания Олимпийских игр внимание международных средств информации привлек визит Ллойд Джорджа в горное имение Гитлера в Берхтесгадене, который длился целых три часа. Пожилой британский политик был очарован хозяином. Он заявил, что считает фюрера нацистов великим человеком и готов был сам воскликнуть «Хайль Гитлер!» [55]. По возвращении в Лондон он дал восторженные интервью различным газетам. Представителю «Санди таймс» он сказал, что «германский канцлер человек большого ума и поразительного ораторского таланта, который произвел на меня очень сильное впечатление». Корреспонденту «Дейли экспресс» он заметил, что считает Гитлера Джорджем Вашингтоном Германии, затем продолжал: «Это чудо совершил один человек. Он прирожденный лидер, магнетическая, невероятно энергичная личность». Корреспонденту копенгагенской «Берлинске Тиденде» он сообщил, что «прежде страной безграничных возможностей считалась Америка, теперь этой страной стала Германия» [56].

Не прошло и года, как Уинстон Черчилль написал Гитлеру открытое письмо, опубликованное в «Лондон таймс» [57]: «Если когда-нибудь на Англию обрушится национальная катастрофа, сравнимая с той, что постигла Германию в 1918 году, я буду молить Бога, чтобы Он послал нам человека Вашей силы воли и духа».

За поездкой Ллойд Джорджа в Германию вскоре последовал первый государственный визит Италии – министра иностранных дел графа Галеаццо Чиано, зятя Муссолини, и официальный визит министра иностранных дел Австрии Гвидо Шмидта. В ту же осень гостями нацистской организации ветеранов войны стали французские военные ветераны во главе с Анри Пичо. Весной следующего, 1937 года бизнесмены всего мира собрались в Берлине на конференцию Международной торговой палаты. Нацистское правительство устроило гостям самый роскошный прием со времен кайзера Вильгельма II. Знатные посетители пришли в неописуемый восторг от праздничного представления по мотивам «Тысячи и одной ночи», которое министр пропаганды Йозеф Геббельс устроил на Павлиньем острове рядом с Берлином. Американец Томас Ватсон, президент этой всемирной конференции, и Фентерер Ван Влиссинген, его голландский преемник, получили из рук фюрера высокие награды. (Когда Гитлер объявил войну Соединенным Штатам, Ватсон поспешил возвратить награду.)

Когда стало известно, что в ноябре 1937 года лорд Галифакс прибудет в Берлин исключительно как частное лицо, собираясь присутствовать на ежегодной Охотничьей выставке и участвовать в охоте с Германом Герингом, мировая общественность и особенно германская обратили внимание на то, что он ездил в Берхтесгаден, где долго совещался с Гитлером в присутствии министра иностранных дел Константина фон Нойрата, а позднее посетил Германа Геринга и Йозефа Геббельса и имел с ними длительные переговоры. Британское правительство вынуждено было сообщить прессе, что переговоры носили «исключительно ознакомительный характер». Но признало, что перед поездкой лорда Галифакса в Германию он был тщательно проинструктирован премьер-министром Чемберленом и министром иностранных дел Энтони Иденом.