Николай Крючков. Русский характер - Константин Евграфов Страница 42

Этот вечер был мой, его подарил мне он, этот фантастический человек, и это был королевский подарок. Мы бесконечно много говорили. Оказалось, что живем мы в одной гостинице и времени у нас предостаточно. Помню, в тот вечер Николай Афанасьевич вдруг с какой-то невероятной творческой жадностью сказал, что завидует театральным актерам, их возможности слышать дыхание зала, ощущать реакцию зрителя и главное – непрерывности процесса работы над ролью. Ведь в театре действительно лепишь образ до самого последнего спектакля. Не то что в кинематографе: сыграл в кадре – все! Ни поправить, ни изменить – снято!

В то время только что прошел мой фильм «Адъютант его превосходительства», и Николай Афанасьевич бережно и с любовью говорил со мной и об этой моей работе…

И снова прошло много лет. По телевидению был показан спектакль Малого театра «Царь Федор Иоаннович». В тот же день – телефонный звонок у меня в доме. Снимаю трубку: «Это Крючков, Юра». Он мог бы себя не называть, его голос, его манеру говорить нельзя было с чьими-то спутать.

После того телефонного звонка много воды утекло, но всякий раз, когда я готовлюсь выйти на сцену в очень дорогой и важной для меня роли царя Федора, я вспоминаю все то, что говорил мне Николай Афанасьевич о спектакле и о моей в нем работе в том телефонном разговоре. И хотите верьте, хотите нет, но я чувствую какой-то необычайный приток сил и энергии. Каждый раз в этом спектакле выхожу на сцену не один…

Юрий Соломин, 1994 год

Ивушка

О Николае Афанасьевиче Крючкове, великом русском артисте, можно говорить очень много… Если говорить о фильмах, в которых он снимался, то все они очень популярны, актуальны и тепло были встречены зрителями. Это наша классика. И в наши дни, когда телевидение дарит нам встречи с кинолентами прошлых лет, дает нам возможность еще раз встретиться с нашими любимыми киногероями, созданными Крючковым, я думаю, что многие зрители получают истинное наслаждение от встречи с этим замечательным артистом. Его герои заставляют задуматься человека над своей жизнью, оглянуться вокруг и, может быть, стать добрее и терпимее друг к другу.

Создавая эти незабываемые образы, Николай Афанасьевич вкладывал в них всю свою душу, каждый фильм был правдой, потому что судьба его героев очень часто перекликалась с его собственной судьбой. Все было в его жизни – и горе, и радости, чего было больше, судить не берусь. Знаю только одно: его актерская судьба была счастливой – он действительно народный артист, потому что любим своим народом.

Много-много лет назад, когда я только делала свои первые шаги в искусстве, мне посчастливилось встретиться с Николаем Афанасьевичем Крючковым на фестивале российского искусства в Казахстане. На одном из концертов я исполнила песню «Ивушка» композитора Г. Пономаренко. Эта песня была так популярна в то время, что меня называли Ивушкой. Однажды после одного из концертов этого фестиваля меня попросили спеть прямо на улице. И когда я запела «Ивушку», то Николай Афанасьевич подошел и стал петь вместе со мной…

Потом у нас было еще много-много встреч, при каждой из которых первым вопросом Николая Афанасьевича ко мне было: «Ивушка, как жизнь?»

Как жаль, что среди нас больше нет этого человека, но как замечательно, что все, что он сделал в искусстве, осталось с нами, а самое главное – в нас живет память об этом большом русском актере, добром, мудром, скромном человеке.

Людмила Зыкина, 1994 год

Артист не играл рыбака

Артист Крючков – выразитель героической эпохи, воплотивший черты того времени, народный герой. Это первое, что рождается, когда вспоминаешь эпохальные образы, созданные Николаем Афанасьевичем в кино.

Все, что происходило в стране, было отражено в его героях. Без такого начала нет артиста Крючкова. Наверное, об этом напишут все.

И я искал именно эти эпохальные черты, когда летом 1948 года познакомился со знаменитым артистом.

Но я познакомился не с артистом, а с рыбаком. Это было в Сочи, он там отдыхал, а отдых заключался в том, что каждое утро он уходил в море и ловил, ловил…

А потом дарил. Это была страсть. Он просиживал с удочкой 12–14 часов. Мой интерес заключался не в рыбной ловле, а в личности рыбака, я хотел понять, что собой являет известнейший киногерой в лодке, вдалеке от толпы, обожавшей его, без штанов…

Я все пытался увидеть киноартиста, игравшего рыбака, но тщетно. Я был в компании молодого, обаятельного квадратного мужика, не вынимавшего изо рта особо заломленной «беломорины», в кепке (кепаре, как он говорил), к которой он всю жизнь относился как к предмету первой необходимости. Он был счастлив солнцем, морем, свободой. Его немного приблатненная речь, которой щеголяли многие киношники, не умолкала. Он рассказывал о смешных эпизодах на съемках, о своих встречах с друзьями, а друзьями его были все артисты, все спортсмены, все летчики и вообще все, с кем он когда-либо встречался.

Николай Афанасьевич, Коля, был человеком широким, добрым, простым и отзывчивым. Наверное, он понимал, какое место занимает в обществе, но я ни разу не видел, чтобы он как-то это показывал.

Время течет медленно, но проходит быстро. И последние годы этот гуляка, душа общества, первый артист оставался артистом, но стал еще и дедушкой, с которым мы вместе жили на Икше, в Доме кинематографистов. Он не потерял своих привычек, кепарь был всегда при нем, «беломорина» – на своем месте, и рыбу он так же страстно ловил… Но в местном пруду.

И в этом качестве он был так же прекрасен, не потерял оптимизма и обаяния и оказался прекраснейшим семьянином, обожавшим дом, и главным предметом его заботы была внучка Катя, с которой пришло все то, что Николай Афанасьевич недолюбил за свою долгую и прекрасную жизнь в искусстве.

Владимир Этуш, 1994 год

Феномен артиста

Феномен Николая Афанасьевича Крючкова не так прост в разгадке, как кажется на первый взгляд. Меньше всего почему-то тянет к эстетическим понятиям и оценкам. А ведь это был актер, прошедший школу-выучку у таких великолепных мастеров театра и кино, как Николай Хмелев и Игорь Савченко, создавший целую галерею запоминающихся экранных образов. И я, кажется, понял, в чем тут дело. Это как раз тот случай, когда напрашивается известная парафраза: «Актер в России больше, чем актер».

Источником огромной, завидной популярности Николая Крючкова в киноискусстве была социальная закваска его личности и дарования, чем именно он пришелся по душе десяткам миллионов зрителей, для которых сразу стал своим, близким человеком, «парнем из нашего города», – не зря героя полюбившейся в ту эпоху пьесы в кино сыграл именно он, Крючков. Под социальностью характера и личности замечательного актера я разумею общительность, дар и способность почувствовать, понять, выразить свое время и общество с такой силой достоверности, что вопрос о мастерстве, о том, как это сыграно, «сделано», и не встает.

И потом, Николай Крючков – русак, что точнее определяет его человеческую сущность, чем «россиянин». Это значит – натура открытая, прямодушная, улыбчивая и, когда надо, отчаянная. Сейчас, когда в моду входят «новые русские», его бы причислили к «старым русским», и я уверен, что Николай Афанасьевич не был бы против. Тому, кто всегда в моде, никакая смена моды не страшна.