Императрица - Шань Са Страница 42

* * *

В девяносто один год Мать покинула наш оскверненный мир. Мысль о том, что она вскоре уйдет, уже давно мучила меня. Как только она воплотилась в действительность, я уже не так страдала. Будучи живой, она никогда не понимала меня вполне. А мертвой присоединилась к богам, озарявшим мои ночи нежным сиянием. Похороны Матери дали повод выставить сокровища и воздать ей наивысшие почести. Государь трижды отказывался появляться на утренних слушаниях. Подражая Господину, Двор и правительство соблюдали глубокий траур, обычно объявляемый по смерти Императрицы. Народ облачился в хлопок и коноплю, оплакивая ее кончину. Во всех четырех уголках земли звонили монастырские колокола и возносились молитвы о ее путешествии к небесам. Достославное вознесение, каковое познала Мать после смерти, было доказательством моего могущества. В день похорон по выезде из города ее погребальная процессия растянулась на сотни ли. После речи Императора, прощальных слов князей и принцесс стали говорить советники, иноземные послы, а вокруг теснилась толпа народу. Как бы то ни было, я хотела, чтобы все отдали должное той, что меня родила, и чтобы это было чем-то сверхъестественным. Императорские войска трубили в рога и трубы, били в барабаны. Подобно принцессе Солнца Пинь, этой потрясающей женщине, сражавшейся за основание династии, Мать покидала наш мир, сопровождаемая воинскими почестями, оказываемыми только мужчинам.

Мать лелеяла и защищала Разум до конца своей жизни. Лишь после ее похорон я позволила судьям хорошенько проверить племянника, которого на дух не выносила. Его мать и сестра были любимицами Императора, а сам он носил потрясающий титул Господина царства Чжоу. У него голова кружилась от легкодарованной славы. Красота и изящество движений принесли ему славу соблазнителя. И вместо того чтобы заниматься делом, Разум посвящал все свое время бесконечной погоне за женщинами. Вместе с компанией юных приспешников он растратил богатое наследство в поисках новых ощущений. Он дошел до того, что соблазнил невесту Старшего Сына, пока она делала приношения в храме. Пытаясь избавиться от постоянного присмотра, они тайно встречались в харчевне на берегу реки Извилистой, там, где кончался абрикосовый сад. Любовь их обнаружилась случайно. Мой супруг в дикой ярости лишил состояния семью невесты, а Разум в тюрьме кричал, что это я отравила его сестру и, боясь возмездия, посадила его под замок. Тюремщики заставили его умолкнуть и устроили хорошую порку.

Пришла зима. Этот впавший в немилость племянник потерял титул, состояние и был изгнан из Столицы. Я послала верного стража, чтобы тот отнес ему теплую одежду в обиталище на Крайнем пике. Позже посланец вернулся и принес мне на серебряном блюде шелковый пояс. Вне себя от стыда и раскаяния он заявил, что Разум попросил дозволения повеситься на дереве.

При Дворе у меня больше не было пришлых родственников. Их отсутствие ослабляло меня. Моя семья была уже создана и скреплена согласно моей воле. Я принесла каждому из ее членов богатства и титулы. Отречение Старшей Сестры стало первой изменой, повлекшей за собой другие. Вместо того чтобы следовать за мной по пути возвышения, они предпочли упадок. Детство мое умерло. Ни одно лицо вокруг не напоминало мне отдаленные картины былой непорочности. Отец и Мать сгинули. Мои сестры ушли следом. А я должна была продолжать, как бы мне ни было грустно.

Я призвала к себе племянников из отцовского клана, несмотря на ссылку, пытаясь заполнить эту пустоту. Доверила титул Наследника отца главы клана старшему — Благочестию. Семья была разрушена, и на ее месте восставала новая. С обретением государевой милости сыновья моих двоюродных и родных братьев моими усилиями возвращались ко Двору. Юное поколение сообразило, что в моих руках их погибель и возвышение. Они сумеют и бояться меня, и почитать. Я помогу им плести паутину власти, каковая позволит мне править, не испытывая страха.

В душе моей разверзлась пропасть. Я наблюдала за развитием этого мира с насмешливой улыбкой. Я всегда сохраняла в себе тепло жизни и с восторгом смотрела в будущее. А еще была Империя Тан и ее громадные провинции. Эти миллионы душ стали многочисленной семьей, в лоне которой я воплощала собою энергичную и властную мать. Мне уже перевалило за сорок. Я держала в руке невидимый меч, разрубавший любые иллюзии. И свист его передавал мне жесткость, холод и блеск. Я больше не верила в людское сострадание. Но верила в милость богов. Глаза мои отвратились от моей боли, они глядели на звезды.