Варяги и Русь. Разоблачение «норманнского мифа» - Степан Гедеонов Страница 41

2) Число и достоинство присягавших язычников. — У всех народов эти условия почитались обеспечением ненарушимости договоров. О многочисленном составе славянских посольств свидетельствуют Эйнгард и т. д. В обычае варварских народов отправлять многочисленные посольства для утверждения мира, греки находили новое ручательство в обеспечении своих интересов. Требуя присяги не от одного великого князя Руси, но вместе с ним и от прочих князей, от бояр и мужей его, греки приобретали тем большую уверенность в ненарушимости клятв со стороны варваров. Отсюда имена всех послов и князей и бояр, от которых они посланы, в договорах.

К внешним дипломатическим формулам греческой канцелярии, внесенным в договорные акты, принадлежали:

1) Заглавная формула: «мы отъ рода рускаго, съли и гостье» и т. д. В этой формуле норманнская школа видит доказательство скандинавского происхождения руси, «ибо кто, — спрашивает Погодин — причислял себя тогда к роду русскому? Карл, Фарлаф, Ингиалд, Рулаф, Руалд, Фаст, Турберн, Ивор и пр.». Г. Куник переводит: «Wir vom russischen Geschlecht», вследствие чего и вынужден отнести к ославянившимся норманнам имена Святослава, Володислава и Передславы; остальные имена, по мнению его, чисто норманнские. С исторической точки зрения, эти положения решительно невозможны; допустив, засвидетельствованное летописью участие славянских племен в походах Олега и Игоря, нельзя не принять славянских личностей в числе их послов, ни обозначать этих личностей происхождением от русского (т. е. скандинавского) рода. Нельзя видеть одних норманнов и в поименованных в Игоревом договоре гостях. Сама формула «мы отъ рода рускаго» значит ли «мы от племени россов в Швеции» или «мы от племени гредготов в…»? Могли ли норвежцы и датчане причислять себя к русскому роду и племени? Или их не было вовсе в дружинниках и послах Олега и Игоря?

Формула «мы отъ рода рускаго» — техническая, заглавная формула византийской дипломатики, соответствующая обычным формулам договорных актов, писанных греческой канцелярией от имени варварских народностей; она принадлежит Руси не более следующей за ней: «Къ вамъ, Львови и Александру и Костянтину, великымъ о Бозе самодержьцемъ».

Грекам не было дела до рода (в смысле благородства происхождения) тех двадцати или тридцати варваров, которые являлись в Византию менее для заключения договоров, чем для получения подарков от императоров; но тем более до ясного определения той народности, которой они были представителями.

2) Титуляционные формулы. При заключении греками договоров с народами более образованными и грамотными, напр., с персами, каждая из договаривавшихся частей составляла договорный акт от себя и вносила в него титул своего государя. Иначе поступали греки с народами неграмотными и малообразованными, каковы были русь; здесь как редакция обоих договорных экземпляров, так и титуляция русских князей шла от греков; при заменившем скифский титул хаганов словенском великокняжеском титуле русских князей, они прилагают Олегу и его боярам греческие титулы светлости и светлых; для побежденного Игоря и его приближенных нет особого титула.

3) Христианские формулы при вступлении и заключении договорного акта. «Наша светлость боле инехъ хотящихъ же о Бозе удержати и извъстити такую любовь» — «суть, яко понеже мы ся имали о Божии Вере и любви, главы таковыи» — «И отъ техъ заповедано обновити ветъхий миръ, ненавидящаго добра и враждолюбьца дьявола разорити» и т. д. — Шлецер пишет: «Все это так по-христиански! Знал ли норманн христианского дьявола? Знал ли его славянин?» Конечно, нет; и греки об этом мало заботились. Но так как редакция договоров шла только от них, язычникам же не было дела до иных, кроме договорных статей, они не стеснялись внесением и в составленный от имени Руси договорный акт своих христианских понятий и формул. Здесь не было ни небрежности, ни торопливости, как думает г. Лавровский, а только одно, несколько высокомерное преобладание образованного начала над необразованным.

4) Дипломатические формулы. — «На утвержеше же и неподвижеше быти межи вами хрестьяны и Русью, бывший миръ състворихомъ Ивановомъ написаниемъ на двою харотью, царя вашего и своею рукою» и пр… «Мы же съвещаньемъ все написахомъ на двою харатью» и пр. «Се же имейте въ истину, якоже пинехрусу сотворимъ ныне к вамъ, и написахомъ на хоратьи сей, и своими печатми запечатлехомъ».

Определив, таким образом, основные начала оригинальной редакции, мы обращаемся к вопросу о дошедших до нас переводах.

Прежде всего я должен восстать против мнения, будто бы мы имеем не полные переводы греческих оригиналов, а только выписки, вроде сохранившейся у Менандра, изодранный лоскут от договора Святослава и пр. На каких доказательствах основаны эти предположения? В договорах Олега и Игоря перед нами совершенно полные документы, содержание: вступление; договорные пункты; заключение; число года, месяца и дня совершения договорного акта. Что в начале и конце Игорева договора являются договаривающимися русь, а в середине греки, не доказывает ничего против его полноты; это палеографическая случайность, которой я постараюсь представить в своем месте должное объяснение. Шлецер называет договор Святослава изодранным лоскутом, ибо, говорит он, «золотой буллы, наверное не было в Святославовой канцелярии; почему последние строки в отрывке относятся только к греческим императорам», а выше: «В начале говорит Святослав, а в конце греческий император». Русской золотой буллы, конечно, не было в канцелярии Святослава, не имевшего канцелярии; дошедшая до нас и греками, от имени Святослава, заготовленная золотая булла — вышла из канцелярии императорской. Мы уже видели, как, отправляя Синезия для заключения союза с печенегами, император Алексей Комнин снабжал его заготовленными заранее золотыми буллами; что эти золотые буллы предназначались для вписания в них договорного акта от имени печенегов, очевидно; золотой буллой, шедшей от греков, обязывался бы только один император. Русскому князю, стало быть, не греческому императору принадлежат слова: «Се же имейте въ истину, якоже пинехрусу сотворимъ ныне к вамъ» и пр. Договор Святослава, как и прежние, имеет все требуемые условия полноты; краткость его объясняется (кроме изменившихся взаимных отношений руси и греков, о чем отчасти уже сказано в гл. V) и тем обстоятельством, что договорный акт писан не в Константинополе, а в Дористоле походной канцелярией Цимисхия, спешившего окончанием войны.

Круг, самый последовательный (последовательный до фанатизма) из норманистов, полагает, что договоры писаны по-гречески и по-скандинавски. Доказательств своему мнению он, разумеется, не представляет; да и прежде всего следовало бы доказать, что скандинавам-язычникам IX–X веков была известна та беглая, обиходная письменность, которой требовала редакция договоров. Но ни из раннего существования у скандинавов рунического письма, ни из Римбертова известия о письме короля Биорна к Людовику Благочестивому в 831 году нельзя вывести этого поистине баснословного заключения. Сам Круг думает, что письмо, врученное Биорном Ансгарию, было только подписано шведским конунгом. Предположение, будто бы постановления о пенях Гальфдана Черного (841–863) были изложены рунами на письме, не имеет исторического основания; по свидетельству Ари Фроде, древние исландские законы, сначала переходившие из рода в род по преданию изустному, облечены в письменную форму не прежде 1118 года. Если бы руническое письмо существовало для скандинавских уложений IX–X веков, норвежские жрецы и именитые люди, переселившиеся в Исландию в 874–930 годах, конечно, перенесли бы эти законы и это письмо в свое новое отечество. А при доказанном отсутствии юридических документов, писанных рунами в Скандинавии, имеем ли мы право предполагать подобные документы у мнимоскандинавской руси, не говоря уже о том, что на всем протяжении России, от Балтийского до Черного моря и Волги не найдено ни одного надгробного камня, со скандинавской рунической надписью, тогда как в одной Швеции их насчитано более 1600; тогда как северная и южная Россия изобилуют курганами и могилами, из коих первые, по мнению Кеппена, все без изъятия принадлежат варягам-норманнам?