Иван Федоров - Татьяна Муравьева Страница 41

— Печатные книги! — воскликнул Максим. — Благое дело! А показать что-нибудь привез?

Иван Федоров вынул из-за пазухи завернутое в полотенце Евангелие и, развернув, подал старцу.

Максим бережно принял книгу и начал медленно листать.

— Что ж, изрядно! — промолвил он, закрывая книгу. — Расскажу тебе все, что знаю о венецианских печатниках, Бог даст, извлечешь из моего рассказа пользу для своего дела. Садись и слушай.

Иван Федоров опустился на лавку, и старец Максим повел свой рассказ.

— Был в Венеции некий философ, весьма искусный, имя ему Альдус, а прозвище Мануций, родом итальянец, отечеством римлянин, древнего римского рода, большой знаток греческого и римского языка и словесности. Я к нему часто хаживал по книжным делам.

Приехал тот Альдус Мануций в Венецию в лето 1490-е, намереваясь открыть там школу древних языков. А чтобы иметь в своей школе все потребные для обучения книги, основал типографию, собрал вокруг себя знатоков греческого языка и стал готовить издания древнегреческих писателей. Издал он целую библиотеку: и сочинения Аристотеля в пяти фолиантах, и Аристофана, и Фукидида, и Софокла, и Геродота, и Ксенофонта, и Еврипида, и Демосфена, и Плутарха, и Платона, и многих других философов и ораторов. Всего из типографии Альдуса Мануция вышло сто пятьдесят три книги.

Для редактирования текстов собрал он вокруг себя ученых людей, — в Венеции их содружество называли — академия Альдуса. И сам он был ученым, написал несколько сочинений по древней филологии.

Много нового ввел Альдус Мануций в типографское дело: научился отливать мелкие шрифты, ввел в употребление особый наклонный шрифт — курсив, первым начал издавать книги небольшого формата — в одну восьмую листа. Такую книгу можно читать не кладя на стол, а просто держа в руках.

Искусство печати поднял он на небывалую высоту, его издания — их называли «альдины» — вызывали всеобщее восхищение. Многие типографы, а типографий в городе было около полутора сотен, стали ему подражать, а некоторые — подделывать альдины. Чтобы обезопасить себя от таких подделок, Альдус Мануций начал ставить на всех своих книгах особый знак: дельфин, обвивающий якорь. Якорь означает незыблемость и твердость веры, а рыба-дельфин — душа человеческая, удерживаемая якорем веры от зла и нечистоты ^[6].

— Отче Максиме, — попросил Иван Федоров, — а нет ли у тебя какой-нибудь книги Альдуса Мануция, чтобы мог я увидеть альдину своими глазами?

Максим Грек усмехнулся.

— Когда я приехал в Москву, то привез с собой немало книг, были среди них и альдины, подаренные мне самим незабвенным моим другом Альдусом Мануцием. Но за годы мытарств, что пришлось мне здесь перенести, библиотека моя сильно поредела. Однако кое-что мне удалось сохранить.

Максим Грек отпер кованый сундучок и достал небольшой, изящно переплетенный томик.

— Вот сочинения Плутарха издания Альдуса Мануция.

Иван Федоров взял томик в руки, открыл первую страницу и увидел дельфина, обвивающего якорь.

Венецианские типографские традиции оказали несомненное влияние на работу наших первопечатников. Иван Федоров в предисловии к своему «Апостолу», рассказывая о начале печатного дела в Москве, пишет, что царь «начал помышляти, како бы изложите печатные книги, яко же в греках, и в Венецыи, и во Фригии и в прочих языцех». А неизвестные авторы «Сказания о воображении книг печатного дела», написанного в XVII веке, рассказывая о начале деятельности Ивана Федорова и его помощника Петра Мстиславца, говорят: «Глаголют нецыи о них, яко от самих Фряг то учение прияста». (Фрягами на Руси называли иностранцев, преимущественно выходцев из Италии.)

Об итальянском влиянии свидетельствует и то, что типографские термины, принятые в России в XVI–XVII веках («штанба» — печатня, «тередорщик» — рабочий у печатного станка, и другие), итальянского происхождения.

Интерес русских типографов вызывало и то, что в Венеции существовали и типографии, издававшие книги, отпечатанные кириллицей. Из захваченной турками Византии в Италию бежали многие образованные греки, пробуждавшие интерес к греческой культуре. Много было в Венеции и беглецов из также пребывавших под турецким игом югославянских стран. Славяне в Венеции селились на одной из самых красивых городских набережных, которую так и называли — «Славянский берег».

В Венеции обучался печатному делу основатель первой типографии в землях южных славян — Макарий Черногорский. Он был книгописцем в цетиньском монастыре Рождества Богородицы, но, заинтересовавшись печатным делом, уехал учиться в Венецию. Освоив ремесло типографа, Макарий вернулся на родину. Черногория в то время оставалась последним оплотом независимости славян на Балканах. Черногорский владыка Джурдж Црноевич в своей столице городе Цетинье решил издавать славянские книги и привлек к работе Макария. Из Венеции привезли типографский станок и шрифт, отлитый также по рисункам Макария. Первая черногорская книга — Октоих — вышла 4 января 1494 года. Но вскоре Черногория, как и другие Балканские страны, была захвачена турками. Владыка Джурдж Црноевич с семьей бежал в Венецию, с ним уехал и Макарий. Однако типограф не задержался в Венеции, а переселился в Валахию, где основал типографию и напечатал несколько книг. Окончил свои дни Макарий Черногорский на Афоне, игуменом монастыря Хиландар.

Первую в Венеции типографию кирилловского шрифта основал в 1519 году также выходец из Черногории Божидар Вукович (в Венеции его стали называть Дионисио делла Веккио). После того как его родная Черногория была захвачена турками, он бежал в Италию и обосновался в Венеции. Здесь увидел печатные книги, заинтересовался издательским делом и стал печатать для своих земляков «душеполезные книги, угодные всякому прочитающему». Книги из его типографии шли во многие славянские страны, в том числе и на Русь. Вукович был только издателем, типографским же ремеслом сам не владел, и печатником в типографии работал его земляк — монах Пахомий с Черной Горы. В конце 20-х годов XVI века Пахомий умер. Другого типографа, знающего славянский язык, в Венеции не нашлось, и издательская деятельность Вуковича прекратилась. Лишь в 1535 году появился новый печатник — Моисей из Сербских земель, а затем мастера Феодосий и Геннадий — монахи Милешенского монастыря. Издательская деятельность Вуковича пользовалась большим уважением. Император Карл V даровал ему дворянство и герб с изображением идущего льва. Вукович умер в 1540 году. Похоронить себя завещал на родине — в монастыре Старчево на Скадарском озере.

Венецианские книги продавались по всему миру в числе прочих товаров, которыми славилась Венеция. Торговые пути, по которым они могли попадать в Москву, шли через Амстердам, Гамбург, Любек и Новгород, или же через Венецию, Цетинье, Молдавское княжество, Львов и Киев. Иван Федоров мог слышать и о Макарии, и о Вуковиче и видеть их книги.