Как Брежнев сменил Хрущева. Тайная история дворцового переворота - Леонид Млечин Страница 41

— Я не голосовал бы за Серова. В аппарате отзыв плохой. Малопартийный, карьерист, держит нос по ветру. И натаскал трофейного имущества из Германии.

Шаталину недолго оставалось работать в ЦК, на следующий год Хрущев отправит его подальше от Москвы — первым секретарем Приморского крайкома, а в шестидесятом году спровадит на пенсию.

Выступление Шаталина не изменило настроений членов президиума ЦК. Хрущев убедил председательствовавшего на президиуме Маленкова поддержать кандидатуру Серова. Георгий Максимилианович внушительно заметил:

— Серову можно доверять.

Вопрос был решен.

Почему Хрущев настоял на кандидатуре Серова?

Никита Сергеевич имел все основания считать Ивана Александровича своим человеком. 2 сентября 1939 года, на следующий день после начала Второй мировой войны, Серова назначили наркомом внутренних дел Украинской ССР. В Киеве жизнь связала Серова с первым секретарем ЦК компартии Украины, первым секретарем Киевского обкома и горкома партии Никитой Сергеевичем Хрущевым.

После ареста Берии и его подручных Хрущеву нужно было на кого-то опереться в госбезопасности. Он выбрал Серова, которого хорошо знал. Через год после назначения председателем КГБ Хрущев присвоил Серову звание генерала армии, в честь пятидесятилетия наградил еще одним орденом Ленина.

Анастас Иванович Микоян вспоминает, что, когда речь заходила об участии Серова в репрессиях, Хрущев защищал его, говоря, что тот «не усердствовал, действовал умеренно». Председатель Комитета партийного контроля Николай Михайлович Шверник представил Хрущеву документы о том, что Серов после войны вывез из оккупированной Германии огромное количество имущества. Но до поры до времени Хрущев склонен был ему все прощать:

— Нельзя устраивать шум. Ведь многие генералы были в этом грешны во время войны.

Однако же наступил момент, когда Хрущев переменился к Серову.

Первого председателя КГБ невзлюбил его бывший подчиненный Николай Романович Миронов, заведовавший теперь отделом административных органов ЦК. Миронов предлагал упростить структуру и серьезно сократить штаты центрального аппарата и периферийных органов КГБ. Миронов не раз жаловался Хрущеву на руководителя госбезопасности.

Но были и другие причины, предопределившие падение Серова. Должность он занял такую, что не предполагала друзей. Напротив, товарищи по партийному руководству его недолюбливали. Побаивались, потому что он знал все и обо всех. Председатель КГБ пренебрежительно относился к некоторым секретарям ЦК. Они обижались. Судя по всему, Иван Александрович стал жертвой ловкой аппаратной интриги.

События развивались так.

20 ноября 1958 года на заседании президиума ЦК постановили лишить Булганина звания маршала. Вальяжный, с манерами барина, Николай Александрович раздражал Хрущева и мешал ему. Булганина перевели в председатели правления Государственного банка СССР. На этом посту Николай Александрович не задержался. Уже в августе его отправили подальше от Москвы — в Ставрополь председателем совнархоза. Это были трудные для Булганина годы. В сентябре на пленуме ЦК его вывели из состава президиума ЦК. Еще через два месяца Хрущев распорядился лишить его маршальских звезд — нечего «участнику антипартийной группы» красоваться в золоте погон. Булганина демонстративно понизили в звании до генерал-полковника и отправили в запас.

Разобравшись с Булганиным, Хрущев неожиданно внес предложение перевести председателя КГБ Серова в военную разведку, заметив осторожно:

— Отношение к этому у членов президиума разное. Я бы пошел на то, чтобы передвинуть. Но без надрыва и с сохранением содержания.

И сразу задался вопросом: кто сменит Серова?

— Может быть, Лунев? Или Ивашутин? Наверное, Ивашутин был бы лучше.

Константина Федоровича Лунева, профессионального партийного работника, перевели в органы госбезопасности на следующий день после ареста Берии. Лунев работал у Хрущева в Московском обкоме партии, вот Никита Сергеевич и отправил его на Лубянку комиссаром. У Серова Лунев служил первым заместителем. Генерал-полковник Петр Иванович Ивашутин, в отличие от Лунева, был профессиональным особистом, начинал в Смерше, руководил военной контрразведкой.

Приглашенный на заседание президиума заведующий отделом административных органов ЦК Миронов высказался в пользу Ивашутина. Но Хрущев заметил, что сам Серов рекомендовал выдвинуть партийного работника. И неожиданно для всех присутствующих назвал фамилию Шелепина, который восемнадцать лет проработал в комсомоле. Незадолго до этого, в апреле 1958 года, Никита Сергеевич перевел его в аппарат ЦК партии, поставил заведовать отделом партийных органов ЦК КПСС по союзным республикам.

На посту первого секретаря ЦК ВЛКСМ Шелепина сменил Семичастный. Владимир Ефимович Семичастный рассказывал, как перед заключительным заседанием съезда он зашел в комнату президиума, где собралось все партийное руководство, и обратился к Хрущеву:

— Никита Сергеевич, я сейчас буду о Шелепине объявлять. Мне не нравится формулировка «в связи с переходом на большую партийную работу». Почему не сказать, что мы нашего первого секретаря провожаем на работу заведующего отделом парторганов ЦК партии?

— Нельзя, — ответил Хрущев, — нет еще решения президиума ЦК.

— Так тут президиум в полном составе…

— Это надо организованно решать! — возмутился Хрущев. — Ну и нахальный ты парень.

Но видимо, Никита Сергеевич почувствовал, что предложение правильное, и согласно кивнул. Впрочем, в стенограмме XIII съезда комсомола слова Семичастного изложены так:

— Мы хотели бы особенно сердечно и тепло напутствовать нашего друга и товарища Александра Николаевича Шелепина, который уходит на большую партийную работу.

При упоминании его имени зал встал и бурно зааплодировал.

Он попросил слова:

— Дорогие товарищи! Трудно выступать в такую минуту… Я на всю жизнь сохраню в памяти те годы, которые провел в комсомоле. Все, что было сказано хорошего в мой адрес, все это я отношу в адрес коммунистической партии Советского Союза… Разрешите мне на этом съезде заверить вас, товарищи, заверить Центральный комитет КПСС, что я и впредь не пожалею своих сил, а если придется, я готов отдать жизнь за дело нашей партии, за генеральную линию нашей партии, за дело коммунизма!

После пленума ЦК ВЛКСМ Хрущев пригласил руководство комсомола поужинать. Участникам пленума запомнился спор между Климентом Ефремовичем Ворошиловым и Анастасом Ивановичем Микояном о том, что полезнее для молодежи: водка с перцем или армянский коньяк. Пришлось секретарям ЦК комсомола пить и то и другое, чтобы не обижать уважаемых спорщиков…

Предложение Хрущева перевести Шелепина в КГБ вызвало недоумение. Он воспринимался как вчерашний комсомолец. Тогда вопрос остался нерешенным.

Через несколько дней вновь зашла речь о Серове. Но на сей раз Ивана Александровича больше хвалили, подчеркивали его преданность делу, стойкость. Секретарь ЦК по идеологии Петр Поспелов многозначительно напомнил: