Вставай, страна огромная! Великая Отечественная война 1941-1945 гг. (к 75-летию начала войны) - И. Горелов Страница 41

Чтобы определить, насколько эффективным оказалось разрушение финской обороны, вечером была предпринята разведка боем. Но противник посчитал ее за начало наступления советских войск и выдвинул на передовые позиции свои ближайшие резервы, подставив тем самым их под новый артиллерийский и авиационный удар, последовавший в 6 часов утра 10 июня. Теперь огонь сухопутной артиллерии поддержал эсминец «Страшный» (капитан 2 ранга Е. П. Зубрицкий) и канонерские лодки Балтийского флота. Огнем почти 3 тыс. орудий и минометов, а также бомбардировочно-штурмовыми ударами 350 самолетов были перемолоты оборонительные сооружения первой линии в полосе наступления 21-й армии. «Картина разгрома, – писал финский военный историк X. Сеппяля, – все более вырисовывалась с каждым моментом, раненые не могли эвакуироваться, люди и оружие остались погребенными в окопах, связь была прервана, и всеми овладело чувство беспомощности». Чёрным днём финской армии назвал 10 июня 1944 года маршал Маннергейм.

В 8 часов 20 минут соединения трех армейских корпусов 21-й армии перешли в наступление. Под завесой, стоявшего над передним краем обороны противника огромного облака пыли, песка и черно-желтого дыма, пехота и танки, форсировав с ходу р. Сестра, стали успешно продвигаться вперед. Первый день наступления принес положительные результаты. Оборона противника была прорвана на 20-километровом фронте. Наибольших успехов добился 30-й гвардейский корпус. Его 45-я гвардейская дивизия генерал-майора С. М. Путилова и 63-я гвардейская дивизия генерал-майора А. Ф. Щеглова продвинулись вперед на 15 километров и захватили очень сильный узел сопротивления Майнилу. 109-й корпус, наступая на приморском направлении, вышел на рубеж западнее Куоккала (Репино). Несколько хуже обстояли дела на правом фланге армии. Наступавший здесь 97-й корпус оттеснил противника только на 5 километров.

Финское командование пыталось, во что бы то ни стало приостановить продвижение 21-й армии. Командир 4-го армейского корпуса, которому Маннергейм приказал использовать для контрудара резервы, не смог решить эту задачу. «Наступление русских, – писал генерал Эш, – развивалось гораздо быстрее, чем это ожидалось, и скоро стало ясно, что эти резервы не смогут своевременно вступить в бой на передовых позициях».

На второй день наступления 21-я армия продолжала продвижение, не давая противнику закрепиться на промежуточных рубежах. Гвардейцам 30-го стрелкового корпуса удалось приблизиться к мощному узлу обороны Кивеннапа (Первомайское), а соединения и части 109-го корпуса, овладев городом Терийоки (Зеленогорск) подходили ко второй оборонительной полосе.

Во время прорыва укреплений противника высокое воинское мастерство и мужество проявили многие бойцы и командиры. Один из них командир стрелкового отделения 188-го гвардейского стрелкового полка 63-й гвардейской стрелковой дивизии старшина Н.А. Залетов, награжденный ранее орденами Славы III и II степени, стал в ходе этих боев на Карельском перешейке первым на Ленинградская фронте полным кавалером всех его трех степеней.

В этот же день перешла в наступление и 23-я армия, введя в сражение свой 98-й стрелковый корпус через брешь, пробитую 97-м стрелковым корпусом 21-й армии. Во второй половине дня решением командующего фронтом 23-й армии был передан 97 стрелковым корпусом, а 21-я армия усилена 108 стрелковым корпусом из резервов фронта. Всего к исходу дня обеими армиями было освобождено 80 населенных пунктов.

В 23 часа Москва салютовала 20-ю залпами из 224 орудий войскам Ленинградского фронта, отмечая их успехи в боях по прорыву первой полосы обороны «Карельского вала». Приказом Верховного Главнокомандующего, наиболее отличившимся соединениям и частям, было присвоено почетное наименование «Ленинградских».

Принимая во внимание достигнутые успехи войск Ленинградского фронта, Ставка ВГК направила 11 июня 1944 года его командующему генералу армии Л. А. Говорову и Члену Военного Совета фронта генерал-полковнику А. А. Жданову весьма лаконичную директиву: «Продолжать наступление, энергично преследуя отходящего противника, с задачей 18–20 июня овладеть районом Выборг».

Осуществить столь стремительное продвижение и взять Выборг в указанный срок было чрезвычайно сложно, поскольку дальнейшее продвижение вперед преграждала вторая наиболее мощная железобетонная полоса обороны противника. Для ее удержания Маннергейм начал спешно перебрасывать на Карельский перешеек две пехотные, одну танковую дивизии и две пехотные бригады из Северной Финляндии и Южной Карелии, сосредотачивая свои усилия на удержании позиций вдоль Выборгского шоссе.

30 гвардейский стрелковый корпус, овладев 12 июня 1944 года поселком Кивеннапа, вышел ко второй полосе обороны. Предпринятые им попытки прорваться через сложную систему укреплений противника не дали результатов. А на приморском направлении 109-му стрелковому корпусу удалось овладеть лишь станцией Райвола (Рощино) и поселком Тюрисевя (Ушково). Соединения 23-й армии к этому времени вышли на рубеж Холттила, Мусталово. Их продвижение составило от 2 до 6 км.

В такой обстановке командующий фронтом генерал армии Говоров, стремясь избежать больших жертв и вместе с тем осуществить прорыв второй полосы обороны, не теряя времени принимает решение – перенести направление главного удара с центра перешейка (со Средневыборгского шоссе) на левый фланг 21-й армии в полосу Приморского шоссе, где у противника было меньше сил и следовательно можно было достигнуть внезапности в нанесении мощного удара.

Для этого потребовалось срочно в кратчайший срок осуществить значительную перегруппировку войск. Целые сутки 13 июня и до утра следующего дня шла их скрытая перегруппировка. На левом фланге был сосредоточен 3-й артиллерийский корпус прорыва генерал-майора артиллерии Н. Н. Жданова, что позволило создать сильную артиллерийскую группировку на небольшом участке (до 250 орудий и минометов на 1 км фронта).

Кроме введенного уже в сражение на приморском направлении 108-го стрелкового корпуса, сюда выдвигался из резерва фронта и 110-й стрелковый корпус генерал-майора А. С. Грязнова. Предусматривалось так же и усиление взаимодействия сухопутных войск с силами Балтийского флота, который должен был оказывать максимальную поддержку наступающим и нанести удары по островам и в районе Койвисто (Приморска).

Главный маршал авиации А. А. Новиков, находившийся тогда на Ленинградском фронте в качестве представителя Ставки ВГК, позже напишет: «Я был восхищен этим смелым маневром, не сдержался и высказал свое мнение Говорову. Леонид Александрович только слегка улыбнулся и пожал плечами, как бы говоря этим: «Ну, что же тут особенного? Хочешь бить врага – раскидывай мозгами и пошевеливайся. На то она и война». Но я по себе знал, что значит вот так «раскидывать мозгами и пошевеливаться» в самый разгар сражения да еще в такой напряженной обстановке».

Понимал и меру ответственности, взятую на себя Говоровым. Никто не принуждал его менять план операции, и неудача нового замысла могла обернуться для командующего большими неприятностями. И все же Леонид Александрович поступил так, как считал нужным. В этом смелом решении проявился не только его полководческий талант, но и гражданское мужество. Я отлично представлял себе, что он пережил, выходя с таким предложением в Ставку».