Спасая Амели - Кэти Гольке Страница 41

– Одна… Я пришла в деревню со станции.

Хильда вышла на улицу, огляделась. Ни души.

– Пожалуйста! – взмолилась женщина. – Не зовите никого. Позвольте поговорить с вами наедине.

– Что бы вы мне ни сказали – говорите здесь, средь бела дня, на улице.

Глаза женщины округлились, стали еще более испуганными. Хильде опять показалось, что в ее чертах есть что-то знакомое, но фрау Брайшнер была настроена решительно.

– Oma – бабуля, – прошептала женщина.

Хильда почувствовала, как екнуло ее сердце.

– Что вы сказали?

Женщина, продолжая сутулиться, шагнула ближе. Но ее шепот был едва различим.

– У меня есть новости о вашей дочери.

Хильде стало нечем дышать. Она узнала эти глаза – глаза своей дочери. Глаза Лии. Но продолжала возражать:

– Моя дочь умерла.

– Да, да, я знаю. Но я ее дочь – ваша внучка, Рейчел.

Перед глазами Хильды закрутился яркий калейдоскоп цветов. Старушка пошатнулась. Незнакомка бросила свою сумку и подхватила пожилую женщину с удивительной для ее возраста ловкостью. Сбитая с толку, чувствуя, что хочет присесть в кресло-качалку на кухне, Хильда махнула рукой в сторону дома.

* * *

Рейчел заботливо усадила бабушку в кресло-качалку, потом наполнила глиняную кружку водой из бочонка, стоявшего на столе. Пока бабушка пила, пытаясь отдышаться, Рейчел внесла со двора свою сумку, продолжая имитировать неторопливую походку.

Вернувшись в дом, Рейчел заперла дверь, задернула ближайшую занавеску, пододвинула к креслу-качалке невысокий табурет и стала ждать. Девушка была не в силах оторваться от глаз, которые были зеркальным отражением ее собственных.

Она жадно смотрела в лицо Хильде Брайшнер, на ее скулы, потом переместила взгляд на узловатые пальцы. Рейчел даже не ожидала, что у них столько общего. Казалось, она смотрела на саму себя, только на пятьдесят лет старше. Девушка едва сдерживалась, чтобы не засмеяться, не разрыдаться на плече у сидящей перед ней старушки.

Когда пожилая дама немного успокоилась, Рейчел взяла ее за руку.

– Я дочь Айбин.

Хильда отпрянула – широко распахнула от удивления глаза, нахмурилась. И покачала головой.

– Вы из Института. Вас прислали СС, верно? Пожалуйста, пожалуйста, оставьте нас в покое!

Сердце Рейчел упало. Джейсон оказался прав: Герхард уже наведывался сюда, скорее всего, пытал ее бабушку. Возможно, и Лию тоже пытали. Рейчел стряхнула пудру с волос, чтобы показать, что это всего лишь маскарад.

Хильда ахнула, но продолжала молчать.

– Понимаю, это звучит… невероятно. – Рейчел нагнулась ближе. – Мне столько нужно вам рассказать, столько спросить у вас. Но должна предупредить: меня ищут. Если меня здесь найдут, мне несдобровать. И вам с Лией тоже.

– Зачем же вы сюда приехали? – Глаза старушки наполнились слезами, в ее взгляде смешались гнев, страх и удивление. – Что вам нужно?

– Нет, прошу вас, поверьте… я никому не желаю причинить зло. Я всего лишь хотела увидеть вас… спросить…

Звякнула щеколда, кто-то постучал в дверь.

– Бабуля! – раздался мелодичный голос, в котором слышалось беспокойство. – Ты дома? Что происходит? Почему дверь заперта?

Но пожилая женщина молчала. Казалось, она была не в состоянии говорить. Хильда все не могла отдышаться, а потом ее дыхание стало свистящим. Во взгляде старушки вспыхнула паника. Она кивнула в сторону дальней стены. Рейчел отпустила руку бабушки, не зная, куда бежать, что делать.

В дверь заколотили.

– Бабуля… открой! С тобой все в порядке? Кто у тебя? Откройте дверь!

Старушка сжала горло, приложила руку к груди. Рейчел рывком открыла дверь молодой женщине, стучавшей кулаком в дверь, – молодой женщине, которая казалась, как ни крути, ее собственным – только провинциальным – зеркальным отражением.

– У нее приступ… сердечный… Не знаю! Помоги ей! Пожалуйста, помоги!

Рейчел не успела договорить, как молодая женщина оттолкнула ее в сторону и подбежала к задыхающейся бабушке.

Хильда махнула в сторону дальней стены.

– Твои таблетки? В серванте? – Молодая женщина рывком распахнула дверцу серванта, порылась среди бутылочек и горшочков, схватила коричневый пузырек и вытащила пробку. – Держись, бабуля, я уже иду!

Казалось, взгляд бабушки затуманился.

– Открой рот. – Молодая женщина сунула бабушке две таблетки под язык, потом присела рядом с ней и стала нежно поглаживать старушку по плечу, по спине. – Отдохни. Просто посиди немножко. – Она дожидалась, когда бабушка успокоится, перестанет задыхаться.

Никогда еще Рейчел не встречала такого заботливого ухода за больным человеком, в особенности среди врачей, которых ей приходилось видеть на работе у отца.

Но когда молодая женщина повернулась к гостье, ее лицо омрачилось. Глаза метали молнии. Она увлекла Рейчел в дальний угол комнаты.

– Что произошло?

Рейчел была напугана гневом молодой женщины и случившимся у бабушки приступом.

– Не знаю, – пролепетала девушка. – Она просто… Что с ней?

– У нее больное сердце. Ей нельзя…

Но тут молодая женщина замерла в нерешительности, уставившись на Рейчел, словно только что ее увидела.

– Лия! Ты же Лия!

Когда та увидела свою сестру, от изумления у нее едва не остановилось сердце.

– Кто вы? – Лия смотрела на нее, как будто перед ней было привидение.

– Я – Рейчел. Твоя сестра.

– Моя… сест…

– Близнец, – настаивала Рейчел. – Айбин Брайшнер – моя… и твоя мать.

Женщина по имени Лия побледнела, покачала головой.

– Это невозможно! Моя мать умерла во время родов. Я была ее единственным ребенком.

Пожилая женщина опять тяжело задышала. Рейчел с Лией обернулись.

– Бабуля! – воскликнули обе почти в унисон.

Изумленно вскинув брови, Лия встала между Рейчел и бабушкой.

– Тебя прислал доктор Менгеле, чтобы мучить нас?

– Нет!

– Тогда доктор Фершуэр, – продолжала Лия тоном обвинителя. – С нас довольно… довольно! Убирайся!

– Я не из Института! – Теперь уже Рейчел едва не плакала. – Я сама от них сбежала!

– Это за тобой они приезжали. Тебя искали СС. Они напугали бабулю, едва не разнесли в щепки ее дом… и мой заодно. Эсэсовцы уверяли, будто есть женщина, как две капли воды похожая на меня. Они предупредили: когда она появится, мы не должны верить ничему из того, что она скажет. Поклялись, что вернутся, и если мы станем ее прятать – горько об этом пожалеем.