Битва за Кавказ - Анатолий Корольченко Страница 41

Несмотря на значительные потери, противник не отказывался от прорыва к Грозному. 5 сентября его части вновь атаковали наши позиции. На этот раз главный удар они направили на Вознесенскую, занимавшую в обороне ключевое местонахождение. С высот можно было контролировать Алханчуртовскую долину, а кроме того, разобщались оборонявшие Грозный и Малгобек группировки наших войск.

Развивая наступление на Вознесенскую, противник продолжал переправлять через Терек основные силы 111-й пехотной и 3-й танковой дивизий.

К исходу дня ему удалось пробить четырёхкилометровый коридор на стыке позиций 8-й и 9-й гвардейских стрелковых бригад. С большим трудом гитлеровцев остановили.

В тот вечер на участке обороны 10-й гвардейской бригады произошёл такой случай.

Занимаемая бригадой позиция начиналась у Терека и тянулась к югу. Впереди проходила полевая дорога.

Один из батальонов оборонялся вблизи разрушенного селения. Взвод младшего лейтенанта Зинченко, располагаясь на фланге, несколько впереди других подразделений, взял под обстрел тянувшуюся неподалёку дорогу.

Солдат-наблюдатель увидел пыливший по ней автомобиль.

— По дороге на Вознесенскую вижу машину! — по-уставному доложил он командиру.

— Дайте бинокль, — потребовал младший лейтенант.

Объезжая выбоины и рытвины и оставляя за собой шлейф пыли, по дороге в сторону хребта двигался легковой автомобиль. Ехал он к Вознесенской, туда, где были передовые немецкие части.

— Может, ударить из бронебойки? — предложил наводчик противотанкового ружья.

— На всякий случай заряди. Но без команды не стрелять!

— Не иначе, как начальство катит.

И вдруг к полной неожиданности автомобиль свернул в их сторону.

— Что за чёрт!

— Ну пусть подкатит ближе, я ему влеплю.

Автомобиль с ходу проскочил немецкий передний край, который находился в трёхстах метрах, и продолжал ехать дальше.

— А может, это наши разведчики? — высказал догадку бронебойщик.

Автомобиль между тем приблизился настолько, что офицер разглядел в нем водителя и двух человек.

— Наши это! Я же говорил, что это наши! Разведчики! — настаивал бронебойщик.

Но автомобиль остановился, потом дал задний ход и начал разворачиваться.

Солдаты схватились за оружие. Бронебойщик приложил к плечу приклад.

— Фрицы! Заехали не туда!

— Огонь! — скомандовал Зинченко.

Разом загремели выстрелы. Кто бил из автомата, кто из карабина. Гулко громыхнуло ружьё. Но автомобиль, словно заговорённый, продолжал двигаться.

У немецких позиций показалось несколько фигур. Согнувшись, они бежали к остановившейся наконец автомашине.

— Сержант! — крикнул младший лейтенант. — Отсекай фрицев огнём! Андреев, Любченко, за мной!

Он выскочил из окопа.

Младший лейтенант не слышал ни выстрелов, ни проносившихся над головой пуль. Его обогнал рядовой Андреев. Он первым подбежал к машине, распахнул дверцу, и оттуда к ногам солдата вывалился водитель. Второй солдат на переднем сиденье тоже был убит. Сидевший сзади офицер пытался дотянуться до сползшей по ремню кобуре. Вторая рука была в крови. Рядом на сиденье лежала жёлтая сумка.

— Ну уж нет! — Зинченко с силой ударил немца под живот, навалился и вырвал парабеллум. — Любченко, Андреев, живо в машину!

До армии младший лейтенант служил шофёром, лихо водил полуторку, и теперь это умение пригодилось как нельзя кстати.

Он повернул ключ зажигания, нажал на сцепление, и автомобиль ожил.

— Что обнаружили при пленном? — спросил генерал Рослый офицера разведки. Плечистый, широкогрудый, генерал оправдывал свою фамилию.

— В мундире офицерскую книжку да разную мелочь. А вот в сумке — существенное, — ответил тот, разворачивая карту.

Генерал склонился над трофейной картой. Он без труда узнал изображённую на ней местность от Моздока до Алханчуртовской долины с цветными значками боевых порядков полков и батальонов.

Внимание привлёк чёрный пунктир. Он начинался от плацдарма и тянулся к хребту, в обход Вознесенской.

— Интересно, интересно... — потирая большой с залысинами лоб, проговорил генерал. — Это как раз против нашей морской бригады... А это что за надпись — «Блиц»? Это, кажется, по-немецки «молния»?