Призрак на палубе - Влад Виленов Страница 41

Во все времена моряки давали различным районам океана свои собственные, неофициальные названия, в которых увековечен опыт многих поколений мореплавателей. Эти названия никогда не были нанесены на карты, но именно они как нельзя лучше характеризовали определённые моря, заливы и даже целые морские регионы.

Так, знаменитый пролив между Англией и Францией Ла-Манш получил не слишком лестное наименование — «Аллея смерти». Многочисленные рифы, песчаные отмели, туманы и интенсивное судоходство унесли в «аллее» не одну тысячу моряцких жизней. Баб-эль-Мандебский пролив, соединяющий Красное море и Индийский океан, получил имя «Врата слёз», так как условия плавания были немногим лучше, чем в Ла-Манше. В придачу к этому на берегу потерпевших кораблекрушение ждали ещё и агрессивные бедуины. Район острова Ньюфаундленд из-за вечно промозглой и штормовой погоды удостоился звания «Гнилого угла Атлантики». Зато район экваториальной зоны, где дуют постоянные восточные ветры-пассаты, а потому плавать там сравнительно легко и приятно, был провозглашён «дамской дорогой». Кратчайшее расстояние между Зелёным Мысом Африки и восточной оконечностью Южной Америки издавна именовалось «талией Атлантики». Вечно штормовой район Атлантики в пределах 40-х градусов северной широты получил имя «ревущих 40-х». Ещё более штормовые 50-е широты — «бушующих 50-х». Южный путь от Гибралтара к Кубе, который был длиннее северного, но отличался более спокойной погодой, а потому был предпочитаем большинством парусных капитанов, звали попросту «лошадиной тропой»: пусть медленно и долго шли здесь суда, зато достаточно безопасно! Помимо «лошадиной тропы» существовали и «конские широты» — штилевые зоны, лежащие в районе 30–35° по обе стороны экватора. В этих районах почти всегда дуют слабые ветры и очень жарко. Само происхождение названия «конские широты» до конца неясно. Согласно одной версии, оно связано с тем, что, когда корабли попадали в штилевую зону, перевозимых лошадей выбрасывали за борт.

«Мёртвый угол» — это хорошо известный мореходам район безветрия на подветренных склонах гор у побережья Гренландии, а «море мрака» — часть Атлантического океана у северо-западного побережья Африки, где регулярно выпадает пыль, приносимая ветром-харматаном из Сахары. «Берегом смерти» именуют бискайское побережье Испании из-за большого количества кораблекрушений на нём. Гвинейский же залив моряки несколько столетий гордо именовали «пупом Земли».

Что касается русского флота, то наши моряки с 20-х годов XIX века называли часть Финского залива от Кронштадта до Санкт-Петербурга «Маркизовой лужей» в память о недоброй памяти о маркизе де Траверсе, который в то время возглавлял российский флот и в целях экономик средств запрещал кораблям плавать дальше этой пресловутой лужи.

На Руси вообще с названиями особо не мудрствовали. К примеру, морские ветры называли в точном соответствии с их особенностями: сиверко, теплик, мокряна, южак, плаксун, обедник, мокрец и даже холодец. В то же время были и весьма оригинальные прозвища: так, северо-восточный морской ветер на Каспии с давних пор именовался — «Егор сорви шапку», а северный ветер там же — просто «Иван» или, когда он особенно был силён, уже более уважительно — «Иван Иванычем». На Байкале помимо легендарного «Баргузина» восточный ветер почему-то издавна именуется «Фролиха».

Историкам хорошо известен страшный тайфун у берегов Японии в 1281 году. Тогда штормовой ветер уничтожил монгольский флот и спас Японию от вторжения извне. Поэтому в истории Японии этот тайфун получил почётное прозвище «камикадзе», что значит «божественный». Те же японцы весьма остроумно прозвали «китовым хвостом» южный тайфун в Японском море.

С юмором подходили к названиям ветров английские моряки. Так, лёгкий и приятный бриз у австралийских берегов они прозвали «мистер доктор», а холодный норд-вест у берегов Англии «кошачий нос». Тропические тайфуны в южной части Тихого океана получили прозвище «вилли-вилли», а торнадо у берегов Америки и вовсе именовали не иначе как «твистер». Шквалы у юго-западного побережья Индии получили у английских мореходов весьма почётное наименование «элефантес», то есть «слоновьи».

Что и говорить, порой названия, даваемые моряками самым страшным и гиблым местам, не только остроумные, но и весёлые. Это, разумеется, не случайно. За каждым из названий стоят судьбы сотен, а то и тысяч моряков, погибших и бесследно исчезнувших, а потому оставшиеся в живых, придумывая названия, успокаивали себя и старались не думать о плохом, веря, что им-то уж точно повезёт.