Анатомия убийства. Гибель Джона Кеннеди. Тайны следствия - Филипп Шенон Страница 41

Примерно через три четверти часа после убийства Эйнсворт услышал, как из полицейской рации хрипло прокаркало извещение: офицер полиции Джей Ди Типпит застрелен на другом конце города, в районе Оук-Клиффс. Нюх журналиста подсказывал, что это преступление напрямую связано с покушением на президента, так что Эйнсворт немедля прыгнул в машину и помчался в Оук-Клиффс, где нашел нескольких человек, заявивших, что они видели, как погиб Типпит.

47-летняя Хелен Маркем работала официанткой в ресторане «Итвелл», поблизости от которого все и случилось. Она видела, как убийца – позже, на очной ставке в полицейском участке, она опознала Освальда – выхватил пистолет и стал стрелять в Типпита, едва тот вышел из патрульной машины. «И самое странное, – цитировал ее слова Эйнсворт, – что он не бросился наутек. Он не выглядел ни расстроенным, ни напуганным. Просто таращился на меня, поигрывая пистолетом». А потом, заключила Маркем, убийца побежал прочь – неторопливо, как на утренней пробежке10.

Несколько минут спустя Эйнсворт уже входил вслед за полицейскими в расположенный неподалеку кинотеатр «Техас», где в тот момент шел фильм «Война – это ад» (War Is Hell). По сообщениям свидетелей, человек, похожий по описанию на Освальда, ворвался в кинозал, не купив билета. Эйнсворт наблюдал, как сотрудники полиции проникли в зал, включили свет и схватили Освальда, который поначалу сопротивлялся аресту и даже выхватил пистолет11. После небольшой потасовки подозреваемого наконец взяли под стражу под его вопли: «Протестую против жестокости полиции!»

В воскресенье, 24 ноября, Эйнсворт вообще-то планировал немножко отдохнуть, но жена настоятельно советовала ему ехать в центр, к полицейскому управлению, посмотреть, как Освальда будут перевозить в окружную тюрьму. Так и вышло, что он стоял всего метрах в пяти от места драмы, когда Руби выстрелил Освальду в живот. Эйнсворт знал – и терпеть не мог – Руби, склонного к назойливой саморекламе владельца ночного клуба. Руби вечно навязывался в друзья к полицейским (рассчитывая на защиту) и к журналистам (рассчитывая засветиться в прессе). «Психопат он был, – так характеризовал его Эйнсворт. – Выпендривался, из кожи вон лез, чтобы протолкнуть в газеты фотографии, свои и своих стриптизерш». В The Dallas Morning News за ним водилась слава «тошнотворного типа» и «неудачника». Эйнсворт рассказывал, как Руби сидел у них в кафетерии и читал газету, «проделав в ней дырочку, чтобы вести слежку». За кем или чем он следил – это оставалось загадкой. Кроме того, Руби был известен своей склонностью к насилию и всегда таскал с собой пистолет. «Я дважды видел, как он поколачивал пьянчуг», – вспоминал Эйнсворт. Ко входу в принадлежавший ему клуб «Карусель» вели крутые ступеньки, и Руби их тоже приспособил как оружие: «Как-то раз он на моих глазах избил парня и толкнул с крыльца, так что тот скатился по ступенькам и изрядно покалечился»12.

Эйнсворта поразила смерть Освальда, но тому, что убийство совершил именно Руби, он ничуть не удивился: «Если бы мне из всех жителей техасского Далласа велели выбрать человека, способного на подобный поступок, думаю, я первым делом указал бы на Руби»13.

Не прошло и нескольких часов после убийства Кеннеди, как к Эйнсворту уже начали обращаться незнакомцы, утверждающие, будто владеют тайными сведениями о заговоре с целью сжить президента со свету. Ему и раньше, пока он писал о космических исследованиях, доводилось встречаться с такими людьми – «чокнутыми, верящими в инопланетян», – но два-три раза в год, не чаще. А тут: «Они меня просто осаждали». Первый заявился к Эйнсворту домой вечером того же дня, когда убили президента, – «чудной, оборванный коротышка расселся у меня на пороге». Бедняга явно страдал галлюцинациями; он выдвинул бредовую теорию о сговоре Гарольда Ханта, далласского миллиардера правой ориентации, с Советским Союзом. Второй теоретик, «высокий, невообразимо тощий, распространявший вокруг себя ужасную вонь», на следующее утро как-то исхитрился пробраться в ньюсрум. «У меня для вас сюжет», – сказал он Эйнсворту и объявил, что ему известна тайна убийства Кеннеди. Закатав штанину, под которой обнаружился огромный нарыв, он принялся объяснять, что это имеет некое отношение к заговору: «Вот потому-то у меня нога и изуродована».

Со временем Эйнсворт стал делить сторонников версии заговора на две категории. Одни рассчитывали нажиться на убийстве, продав в газеты какую-нибудь безумную историю. «Это же выгодно, – комментировал Эйнсворт. – Никто не хочет платить за правду. Платят как раз за заговоры всякие»14. Другие же тешили себя фантазией, будто они играли какую-то роль в исторической трагедии. К этой второй категории Эйнсворт относил Кэрролла Джарнагина, далласского адвоката, который сообщил, что за несколько дней до убийства видел Освальда и Джека Руби вместе в клубе «Карусель» – якобы они увлеченно что-то обсуждали. Джарнагина Эйнсворт описывал как «горького пьяницу, мечтавшего хоть чем-то прославиться… Ему просто хотелось внимания». Но опытный репортер чувствовал: вот уж кто внимания не заслуживает, так это Джарнагин, уже успевший сунуться со своим заявлением об Освальде в городскую полицию. Его показания проверили на детекторе лжи, и, по словам Эйнсворта, «это был полный провал»15.

В декабре ему позвонил Марк Лейн, адвокат из Нью-Йорка, который благодаря своим конспирологическим измышлениям постепенно становился национальной знаменитостью. Эйнсворт читал его статью в National Guardian с рассуждениями о том, что Освальд может быть и невиновен, и отметил, что там ошибка на ошибке. «Он сказал, что представляет интересы Освальда, поскольку больше этим заниматься некому, – вспоминал Эйнсворт. – Втолковывал мне, какой он великий адвокат и какие совершил замечательные подвиги». В бескорыстие Лейна он не верил ни на йоту, однако, терзаемый любопытством, все же согласился принять адвоката у себя дома на следующий вечер.

«Он приехал ко мне домой и принялся объяснять, что же там случилось на самом деле и как Освальда подставили». Эйнсворту запомнилось, как его поразила наглость гостя: тот делал вид, будто ему об убийстве известно больше, чем хозяину дома. По сути, Лейн убеждал его не верить тому, что он наблюдал собственными глазами на Дили-Плаза. Эйнсворт разозлился. «Не очень-то люблю, когда мне внушают, будто я на самом деле не видел того, что видел».

Сидя за столом на кухне у Эйнсворта, Лейн утверждал, что Руби и Освальд «несомненно» были знакомы. У него, мол, завтра состоится беседа с анонимным свидетелем, обладающим «безупречной памятью», который видел их вместе в клубе «Карусель». Трудно было не догадаться, что сей ценный информатор – не кто иной, как алкоголик Джарнагин. «Я говорил с ним по телефону, и похоже, что он не врет», – нахваливал Лейн своего тайного осведомителя.

Доведенный до белого каления, Эйнсворт разложил Лейну все по полочкам: как тот искажает факты и события и как, следовательно, вводит общественность в заблуждение относительно убийства президента.

– Но вы-то откуда знаете? – спросил Лейн.