Нож в спину. История предательства - Леонид Млечин Страница 41

— После обеда пришел поезд из Гренобля, — вспоминала одна женщина. — На вокзале собралась толпа. Я увидела, что приехала женщина, которая добровольно уехала с немцами. А мой муж умер в лагере для военнопленных. Я не смогла сдержаться и ударила ее. Я была не одна, кто хотел выразить свое презрение немецкой подстилке.

Немцы, отступая, прихватили с собой симпатизировавшую им часть населения — от десяти до пятнадцати тысяч французов, а с ними их жен и детей. После разгрома нацистов все они вернулись. В них бросали камни, их избивали, женщин стригли наголо. Примерно сорок тысяч француженок работали в Германии. В отличие от мужчин они не могли ссылаться на то, что их насильно мобилизовали. Они-то точно поехали добровольно; их стригли наголо и обмазывали дегтем.

В некоторых случаях француженкам удавалось оправдаться, представив справку о девственности. Это свидетельствовало о том, что они никак не могли иметь интимные отношения с врагом. В сомнительных случаях подозреваемых отправляли к гинекологу на обследование. Невинность считалась доказательством невиновности. А вот наличие венерического заболевания считалось доказательством «горизонтального коллаборационизма».

Парики подскочили в цене. Парики, шляпы, шарфы, тюрбаны помогали скрыть позор. Но не избавиться от перенесенного унижения. Некоторые женщины не вынесли позора и покончили с собой. Другие угодили в больницу с серьезным нервным расстройством. Все зависело от характера и психики. Находились и такие, кто сохранял полнейшее хладнокровие и подавал жалобы, доказывая, что их обвиняли напрасно.

Уставшие от одиночества женщины

Наступавшие немецкие войска взяли в 1940 году в плен миллион шестьсот тысяч французских солдат. У половины были жены, у каждого четвертого остались дома дети. Большая часть военнопленных провела в плену всю войну и вернулась домой только в апреле сорок пятого. Здесь их ждало новое разочарование. Трудно, а иногда и невозможно было наладить супружескую жизнь. Каждый десятый практически сразу развелся. Почти всегда причина была одна — супружеская измена. Устав от одиночества, жены изменяли мужьям. Скрыть это оказывалось невозможным. Соседи не упускали случая открыть глаза вернувшемуся домой мужу.

Пока мужья находились на фронте, а потом и в плену, женщины должны были заботиться о детях и о доме и хранить верность своим мужчинам. С одной стороны, когда женщины сами зарабатывали и кормили детей, к ним относились с уважением. С другой, став самостоятельными, они нарушили патриархальные традиции более чем консервативного общества; их самостоятельность вовсе не нравилась мужчинам. На них смотрели с опаской: они позволяют себе немыслимые вещи, в том числе сами выбирают партнеров! Считали морально нестойкими, а то и сексуально развращенными женщинами, которых нетрудно соблазнить, потому что они никому из мужчин не отказывают.

Мужчины понимали, что поражение в войне и оккупация были результатом их неспособности исполнить свой долг, защитить страну и спасти женщин от вторжения врага. Освобождение стало возможностью восстановить свою мужественность. Это было возвращением традиционной мужской роли воина. Французы хотели сквитаться с нацизмом за все, что с ними делали в эти годы. Личная вендетта и желание справедливости, стремление покарать врагов страны и разделаться с кем-то, кого ненавидишь, перемешались. Ненависть, которая копилась с момента капитуляции, выплеснулась на женщин.

Французы упрекали своих жен, сестер, дочерей в том, что они позволяли себе развлекаться с немцами, пока их мужчин держали в лагерях для пленных или в трудовых лагерях. Остриженная наголо голова была зримым доказательством вины женщин перед французскими мужчинами. Как изображение лилии, которой в прежние времена клеймили плечи проституток.

Но остановить процесс эмансипации женщин было уже невозможно. В апреле 1944 года Консультативная ассамблея Франции, еще заседавшая в колониальном Алжире, даровала французским женщинам право голосовать. Весной 1945 года женщины впервые участвовали в выборах местных органов власти. Все это происходило в то время, когда француженок стригли наголо по всей стране.

Первый послевоенный министр юстиции доложил Консультативной ассамблее, что суды приговорили 3920 коллаборационистов к смерти, полторы тысячи — к каторжным работам, восемь с половиной тысяч — к тюремному заключению. Но генерал Шарль де Голль первым решил, что незачем ворошить прошлое и делить страну на предателей и героев. Единство нации значительно важнее. Суды над коллаборационистами завершили работу в июле 1949 года. Больше тысячи осужденных президент де Голль помиловал. Но и для остальных тюремное заключение оказалось недолгим. В 1953 году объявили амнистию. По закону бывшим коллаборационистам нельзя даже напоминать об их службе оккупантам. Чем дальше уходит Вторая мировая, тем более героическим представляется французам их военное прошлое.