Лермонтов и Москва. Над Москвой великой, златоглавою - Георгий Блюмин Страница 41

Если ровесники Лермонтова, учившиеся вместе с ним в Школе юнкеров, за редким исключением, никак не предполагали в нем великого поэта, то спустя годы в Николаевском кавалерийском училище, как стала называться школа, имя поэта ценилось не менее, чем имя Пушкина в Царскосельском лицее. Любопытный факт: по воспоминаниям «старожилов» школы, при поступлении наряду со сдачей обязательных вступительных экзаменов кандидат в юнкера (пусть и негласно) должен был прочесть наизусть хотя бы одну из «юнкерских поэм» Лермонтова.

Князь А.И. Барятинский – герой поэмы «Гошпиталь»:

…Однажды после бурных прений,

И осушив бутылки три,

Князь Б., любитель наслаждений,

С Лафою стал держать пари…

В поэме «Петергофский праздник» рассказывается об одном из замечательных пригородов Петербурга, украшенном дворцами, садами и фонтанами. Сюда часто наезжал сам император, и в дни его приездов в парке Петергофа должны были дежурить воспитанники Школы юнкеров, как правило, выходцы из именитых дворянских родов. Бабушка поэта Елизавета Алексеевна Арсеньева арендовала дачу в Петергофе и переезжала сюда за 29 верст из Петербурга, чтобы быть поближе к любимому внуку и чаще с ним видеться. Одно из таких празднеств и поведение на нем юнкеров было предусмотрено специальным приказом по школе от 2 июля 1833 года. Лермонтов рисует в поэме яркую картину событий:

Гурьбу товарищей покинув,

У моста ……… стоял

И, каску на глаза надвинув,

Как юнкер истинный, мечтал…

На место многоточий можно подставлять фамилию конкретного воспитанника Школы юнкеров: например, князь Иосиф Шаховской, носивший прозвище Курок, юнкер Л.Н. Хомутов или сам Лермонтов («У моста Лермонтов стоял»).

А в «Уланше» Лермонтов рассказывает о переходе юнкеров из Петергофа в лагерь под Ижорами:

Но вот Ижорка, слава богу,

Пора раскланяться с конем.

Как должно, вышел на дорогу

Улан с завернутым значком.

Здесь вспоминается «Бородино»: «Уланы с пестрыми значками…» Но продолжим чтение «Уланши»:

Он по квартирам важно, чинно

Повел начальников с собой,

Хоть, признаюся, запах винный

Изобличал его порой.

Но без вина что жизнь улана?

Его душа – на дне стакана,

И кто два раза в день не пьян,

Тот, извините, не улан!

Сказать вам имя квартирьера?

То был Лафа – улан лихой,

С чьей молодецкой головой

Ни «доппель-кюмель», ни мадера,

Ни даже шумное Аи

Ни разу сладить не могли…

Н.И. Поливанов («Лафа») упражнялся в стихосложении и считал Лермонтова своим поэтическим наставником: пытался писать в его манере, но на французском языке. Оба любили рисовать. В московский период они встречались на Большой Молчановке, а летом Поливанов уезжал в свою подмосковную деревню в Богородском уезде, где его посещал Лермонтов. Имение Поливанова называлось Малые Петрищи и находилось в 50 верстах от Москвы. Интересны рисунки Лермонтова, изображающие Малые Петрищи. Рисунки эти сделаны по памяти уже после переезда поэта в Петербург, и на них представлен барский деревянный дом с мезонином-ротондой, флигель с тремя окнами, сад и пруд. До наших дней сохранились парк с липовыми аллеями, пруды. В двух верстах от Малых Петрищ в селе Душёнове – деревянная церковь 1670 года, обновленная в начале XIX века. Церковь и купольную роспись 1823 года, безусловно, видел Лермонтов во время частых своих прогулок в этих местах.

Я посетил Малые Петрищи несколько лет назад, где побывал в гостях у старой учительницы, жившей в небольшом домике на краю деревни.

«Отец Поливанова был камергером. Форменный мундир камергера предполагал изображение на спине серебряного ключа, – рассказывала мне учительница. – Давнишние владельцы выкопали у нас, в Малых Петрищах, пруд в форме ключа: заполненные водой бородка, стержень и кольцо. В настоящее время пруд сильно зарос, но все это и теперь различимо». Моя собеседница предложила мне резиновые сапоги, и мы пошли к пруду. В самом кольце «ключа», на острове, поднялись три старые сосны, ровесницы лермонтовских времен. И здесь мне тотчас вспомнились «Три пальмы» Лермонтова:

В песчаных степях аравийской земли

Три гордые пальмы высоко росли…

Пока еще нетрудно сохранить к юбилею М.Ю. Лермонтова этот мемориальный пруд-ключ. Затраты на расчистку небольшого пруда ничтожные, зато память о великом поэте сохранилась бы и здесь еще на многие годы.

В альбом Н.И. Поливанова Лермонтов вписал стихотворение:

Послушай! Вспомни обо мне,

Когда, законом осужденный,

В чужой я буду стороне —

Изгнанник мрачный и презренный.

И будешь ты когда-нибудь

Один, в бессонный час полночи,

Сидеть с свечой… и тайно грудь

Вздохнет – и вдруг заплачут очи;

И молвишь ты: когда-то он,

Здесь, в это самое мгновенье,

Сидел, тоскою удручен,

И ждал судьбы своей решенье!

Сам Поливанов разъясняет обстоятельства написания этого стихотворения: «23-го марта 1831 г. Москва. Михайла Юрьевич Лермонтов написал эти строки в моей комнате во флигеле нашего дома на Молчановке, ночью, когда вследствие какой-то университетской шалости он ожидал строгого наказания».

В числе друзей Михаила Юрьевича Лермонтова был Андрей Павлович Шувалов (1816–1876), граф и воспитанник М.М. Сперанского. Скажем несколько слов о Сперанском. Этот русский государственный деятель, министр, дипломат, с 1808 года известен как ближайшее доверенное лицо Александра I. Сперанский – автор проекта конституции, ограничивающей монархию. В 1812 году Сперанский впал в немилость, его отстранили от дел и сослали. Однако в 1816 году Сперанского назначили пензенским губернатором, а с 1819 года он генерал-губернатор Сибири. Сперанский был другом Аркадия Алексеевича Столыпина и регулярно писал ему письма из Пензы, в которых высказывал свою позицию по поводу распрей Е.А. Арсеньевой и Ю.П. Лермонтова из-за внука. В этом вопросе он принял сторону Арсеньевой и 13 июня 1817 года вместе с пензенским предводителем дворянства засвидетельствовал завещание Арсеньевой, разлучавшей отца с сыном до совершеннолетия М. Лермонтова.

Но возвращаюсь к А.П. Шувалову. Граф Андрей Павлович Шувалов (1816–1876) был знаком с Лермонтовым по Московскому университету. Еще в студенческую пору летние каникулы Андрей Шувалов любил проводить у своих родственников князей Голицыных в их подмосковном Знаменском, что в Звенигородском уезде.

Андрей Павлович Шувалов