Владимир Мономах - Василий Седугин Страница 41

– Как в два раза? Но это грабеж среди бела дня! – не выдержал Василько. – Куда же Святополк смотрит?

– Он тоже под такую же резу берет…

«Ну уж нет, великий князь никогда на такие кабальные займы не пойдет! – думал про себя Василько, зная прижимистый характер киевского властителя. – Скорее всего, для него эти ростовщики идут на уступки, только с нашего брата дерут сколько захотят».

Встречаясь с людьми в Киеве, Василько скоро убедился в правильности своих подозрений. Ему говорили, что Святополк пригласил из Германии евреев-ростовщиков. Они приехали, понастроили дома, возвели синагогу. Обосновавшись, вдруг резко снизили резу, к ним хлынули все заемщики, и тем самым они сразу разорили русских ростовщиков. А когда стали хозяевами положения, установили плату, равную двум долгам! Если же кто не сумел заплатить вовремя, то драли и три долга! Киевляне были недовольны, но разве пойдешь против ростовщиков, которых поддерживал сам великий князь!

Съезд князей проходил во дворце любечского замка. Посредине просторной гридницы, завешанной оружием и коврами, стоял стол с яствами и винами. Василько с любопытством наблюдал за собравшимися князьями, от которых зависели жизнь и спокойствие страны. Вот к столу направился великий князь Святополк. Он был высокого роста, плечист и худ, на нем дрябло обвисал длинный кафтан, воротник которого облегал коричневую морщинистую шею. Лицо его, удлиненное, с тонким покривленным носом и белым полукругом усов, было брезгливым, а глубокопосаженные глаза смотрели подозрительно и требовательно. Недолюбливали его в народе, считали тщеславным и жадным до богатства.

За ним шествовал Владимир Мономах, невысокий, кряжистый, с кудрявой рыжеватой головой и широкой бородой. Приковывали к себе большие выразительные глаза, гордая осанка; весь вид его говорил о том, что этот человек привык отдавать приказы и чтобы ему подчинялись. Знали, что все силы направлял он на отражение вражеских нашествий и установление мира на Руси, народ связывал с ним свои надежды на будущее и уже начинал складывать о нем легенды и сказания.

В сторонке ото всех присел за стол Олег Святославич, ссутулившийся и рано постаревший. Лицо его, некогда красивое, теперь было изборождено морщинами, глаза слезились и смотрели холодно и недоверчиво. Много бед принес он людям, наводя на родную землю орды половцев, за что в народе был прозван Олегом Гориславичем.

Василько уселся рядом с Давыдом. Совещание открыл великий князь Святополк. Не большой мастер произносить речи, говорил он отрывисто, с трудом подбирая слова. Он подтвердил законность владения своими землями всеми князьями и призвал уважать это право. Иначе, говорил он, никогда в стране не наступит мира и спокойствия.

Следом выступил Мономах. Он тотчас приковал к себе внимание присутствующих. Горячо и взволнованно рассказывал, какие беды на Русь несут полчища половцев, которые не выполняют ни договоров, ни данных слов и обещаний, а признают только силу. Войска у половцев намного меньше, чем у русских князей, но русы действуют разрозненно, малым числом, более того – иногда призывают степняков на Русскую землю как своих союзников, разоряя родную землю. Настало время соединить силы, двинуться в глубь половецких степей и прогнать врага подальше к морю, чтобы у них никогда не возникала мысль напасть на Русь.

Долго совещались князья, а под конец сказали друг другу: «Зачем губим Русскую землю, сами между собой устраивая распри? А половцы в землю нашу несут розно и рады, что между нами идут войны. Да отныне объединимся единым сердцем и будем блюсти Русскую землю, и пусть каждый владеет отчиной своей». И на том целовали крест: «Если отныне кто на кого пойдет, против того будем мы все и крест честной». Сказали все: «Да будет против того крест честной и вся земля Русская».

Василько вернулся в Киев в радостном настроении. Теперь князья против врагов будут действовать сообща. Теперь никакой противник не страшен! Вместе с Давыдом и Володарем и при поддержке великого князя он навсегда отобьет охоту польского и венгерского королей нападать на западные русские земли!…

Василько был приглашен на пир, который в честь успешного окончания съезда давал в своем дворце великий князь Святополк. Все были искренне рады тому, что наконец-то закончились споры и распри и наступил на Руси длительный мир. Василько не заметил, как в самый разгар пира тихо удалились Святополк и Давыд. Они уединились в одной из дальних горниц и повели тайный разговор.

– А я говорю, что князь теребовльский Василько метит в великие князья! – тыча перед собой короткими толстыми пальцами, убеждал Давыд Святополка. – Он настойчиво и упорно прокладывает себе дорогу. Смотри сам: не побрезговав союзом с половецким ханом Тугорканом, он идет на Византию. Ты знаешь, какое восхищение было у народа, когда он вернулся с большой добычей! Чтобы показать свою щедрость, бросал разную рухлядь в толпу, а та с диким восторженным ревом хватала на лету, прославляя удачливого князя! А что дальше? Нападает на западные пределы польский король, заметь – очень далеко от его княжества! И как он поступает в этом случае? Собирает свою дружину и идет против него! А потом прогоняет венгров и опустошает их землю…

– Но это очень хорошо! – не выдерживает Святополк. – Насчет Византии ничего не могу сказать, а вот что он пришел к вам с Володарем на помощь против поляков и венгров, это похвально!

– Было бы похвально, если бы не подчинил свои действия одной цели: захватить власть в Киеве!

– Откуда тебе известно? Мне кажется, ты просто наговариваешь на него, князь!

– Он сам об этом объявил на пире во Владимире! Что он соединится с Владимиром Мономахом и против такой силы не устоит никто! И эти слова слышал не только я, слышали все!

Святополк задумался. То, что князья мало с ним считаются и действуют самостоятельно, его уже мало волновало, он к этому привык и считал в порядке вещей. Но если бы кто-то из них попытался покуситься на место великого князя, он стер бы того с лица земли. Ревниво присматривался он к Владимиру Мономаху, который год от года все больше и больше завоевывал любовь народа, думал, что он воспользуется когда-то своим влиянием для свержения его, Святополка, с престола. Мономах своим поведением ослабил эти подозрения, но не уничтожил полностью; в глубине души Святополку казалось, что Мономах подловит удобный случай и использует его в полную силу. И вот теперь выясняется, что между известными и любимыми в народе князьями Мономахом и Васильком установилась тесная связь, а может, даже союз или, что еще хуже, подготовлен заговор. Нет, этого терпеть больше нельзя!

– Если Мономах и Василько объединятся, против них нет на Руси силы, чтобы противостоять! – горячо говорил Давыд.

Это и Святополк понимал. Вся его власть, как великого князя, распространялась только на Киевскую землю да города Туров, Пинск и Слуцк; за границей этих владений его влияние кончалось, там господствовали удельные князья. А вот у Мономаха, а теперь и у Василька под рукой оказывались огромные пространства по обе стороны Днепра! Верно говорит Давыд, нет опаснее этих двух людей!

– Стереть их в порошок! – не выдержал запьяневший Святополк и с ожесточением потер кулак о кулак. – Чтобы духа от них не осталось на земле!