В поисках агента. Записки офицера КГБ - Грегори Файфер Страница 40

Американцы, тем не менее, направили в МИД еще несколько нот протеста. Мы им ответили, опубликовав книгу, где был документирован ряд случаев сотрудничества с нацистами лиц, проживающих и занятых на государственной службе в западных странах. Само собой разумеется, среди них был и господин Вар-варив. Книга была переведена на несколько иностранных языков и опубликована за рубежом. Через некоторое время Вашингтон, очевидно, несколько остыв, предложил нашему МИД прекратить эту пропагандистскую войну, однако КГБ продолжал атаку. Следует подчеркнуть, что по большому счету речь шла не только и не столько о наказании нацистских пособников. Данный случай представлял собой типичную операцию органов безопасности страны, преследовал четко определенные цели и привел к нужному результату. В конце концов Госдепартамент США первым прекратил боевые действия. Присутствие Варварива в ЮНЕСКО негативно отражалось на репутации Соединенных Штатов, и он через некоторое время был оттуда убран.

3

«Олег Калугин напоминал бегуна-рекордсмена. За шесть лет он преодолел стремительный путь — от студента, стажировавшегося в Америке в 1958 году по программе международных обменов США-СССР, до заместителя резидента в 1965 году. Практически невозможно за это время стать одним из руководителей резидентуры в столице “главного противника”. Но Олег сумел это сделать: он крупномасштабно мыслит и умеет претворять свои замыслы. Он очень эффективный офицер разведки».

Дэвид Мейджор, специальный агент ФБР в отставке, бывший руководитель контрразведывательных операций в Совете национальной безопасности при президенте США

«Олег Калугин — предатель и кусок дерьма. Он продал свою страну американцам».

Леонид Шебаршин, бывший начальник ПГУ КГБ СССР

После окончания разведшколы в Ленинграде Олег Калугин в 1958 году был в числе первых советских аспирантов, обучавшихся в Колумбийском университете в Нью-Йорке в рамках так называемой «фулбрайтовской» (по имени американского сенатора) программы обменов молодыми учеными между США и СССР. После этого он был направлен в оперативную командировку в Нью-Йорк, где успешно работал в качестве корреспондента московского радио, освещая в основном деятельность Организации Объединенных Наций. Являясь в 1965–1970 годах сотрудником линии «ПР» вашингтонской резидентуры, он в рамках своего прикрытия имел доступ к серьезным представителям американской политики и средств массовой информации. В частности, Калугин регулярно встречался с такими «зубрами» журналистики и политики США, как Уолтер Липпман, Джозеф Крафт, Роберт Кеннеди, сенатор Уильям Фулбрайт и др. В СССР его статьи о Соединенных Штатах пользовались успехом.

У Калугина сложились хорошие отношения с вашингтонским резидентом Борисом Соломатиным. В 1970 году он был вынужден вернуться в Москву после статьи американского журналиста Джека Андерсона, где он изобличался как сотрудник КГБ. По рекомендации Соломатина Калугина направили работать в управление «К» ПГУ, которое через некоторое время он возглавил, а вскоре стал одним из самых молодых генералов Комитета государственной безопасности.

Я редко встречался с моим старым приятелем, пока в 1975 году не вернулся в Москву из командировки в Индию и не стал работать в управлении «К». Являясь моим прямым начальником, Калугин контролировал все мои оперативные мероприятия, часто мы разрабатывали их вместе. Он редко вмешивался в мою работу и обычно поддерживал мои действия. Однако затем наступили трудные времена.

Когда Калугин находился в своей первой командировке в Нью-Йорке, в 1964 году сбежал к американцам офицер КГБ Юрий Носенко. С тем чтобы избежать возможных провокаций со стороны противника, Центр прервал командировки и вернул в Москву многих сотрудников различных резидентур. В их числе оказался и Калугин (я был по этой причине отозван из Австралии). Он незадолго до этого завербовал своего первого агента, американского ученого русского происхождения по имени Анатолий Котлобай, который передавал нам образцы твердого ракетного топлива. Котлобай сотрудничал с нами под оперативным псевдонимом «Кук». Через некоторое время у ФБР появились подозрения относительно «Кука», и за ним было установлено наблюдение. Почувствовав это, агент спешно покинул Нью-Йорк, вылетев во Францию, рассчитывая, что вряд ли французы выдадут его американцам, а через некоторое время оказался в Москве.

«Куку» потребовалось немного времени, чтобы разочароваться жизнью в СССР, а затем он начал открыто критиковать порядки в стране, где был построен «рай для простого человека». Его брюзжание почему-то не понравилось властям. Вскоре Второй главк начал расследование, заподозрив, что американский ученый в действительности является агентом-двойником и работает по заданию ЦРУ. Правда, ВГУ так и не удалось найти каких-либо серьезных доказательств этого, тем не менее фортуна все же изменила «Куку» — он был уличен в спекуляции валютой. Агент был арестован и получил восемь лет тюрьмы.

Будучи убежден, что его бывший агент не является подставой ЦРУ, Калугин в 1979 году решил с делом «Кука» апеллировать непосредственно к Ю. Андропову. У Калугина были неплохие отношения с председателем КГБ, но этого оказалось недостаточно, чтобы убедить того в полной невиновности агента. Тем не менее, Андропов разрешил Калугину самому допросить «Кука». Когда в назначенный день Калугин увидел человека, которого он завербовал около двадцати лет назад, агент повел себя как одержимый. Он яростно кричал на Калугина, упомянув, среди прочего, что проклял тот день, когда они познакомились. Калугин, тем не менее, покинул встречу, окончательно убежденный, что агент не работает на ЦРУ.

Этот случай, однако, не развеял тучи, которые начали сгущаться над головой Калугина. Молодой, стремительно делающий карьеру генерал быстро наживал врагов среди руководства ПГУ, в первую очередь это касалось В. Крючкова — начальника главка и доверенного лица Ю. Андропова. Крючков работал в посольстве СССР в Будапеште в период венгерских событий 1956 года, когда Андропов был там советским послом (в определенной мере этот опыт предвосхитил и оказал влияние на позицию Андропова в будущем, когда он в качестве одного из руководителей СССР боролся с критиками советского режима).

У не всегда сдержанного и прямолинейного Калугина не сложились отношения с Крючковым, о котором он в узком кругу отзывался как о «сером безликом карьеристе». Со своей стороны, Крючкову очень не нравилось, что у Калугина были хорошие отношения с Григорием Григоренко, бывшим (до Калугина) начальником управления «К» ПГУ, который теперь стал начальником Второго главного управления КГБ. Крючков рассматривал дружбу этих двух людей как угрозу своему полному контролю над ПГУ. Так называемая «старая гвардия» главка считала Калугина человеком с авантюристическими наклонностями и повадками «плейбоя», что в итоге делало непредсказуемым его поведение. Поэтому, когда в ПГУ поползли слухи о том, что не только «Кук», но и сам Калугин был американским агентом, Крючков ничего не предпринял, чтобы их прекратить.

В этой ситуации Калугин снова попытался заручиться поддержкой Андропова. Тот посоветовал Калугину не обострять ситуацию и предложил ему определенное время поработать в Ленинграде, где он мог бы расширить свой оперативный кругозор, пополнив его опытом работы во внутренней контрразведке. Калугину не оставалось ничего, как согласиться, и в декабре 1979 года он выехал в Ленинград, став первым заместителем руководителя КГБ области, штат которого насчитывал несколько тысяч офицеров. Приняв предложение Андропова, Калугин рассчитывал вернуться в Москву через год. Но у Крючкова на этот счет было свое мнение, а продолжающаяся критика Калугина в его адрес только играла Крючкову на руку. Обосновавшись в бывшей столице Российской империи, Калугин был поражен степенью неэффективности органов внутренней контрразведки. Вначале он думал, что его статус и опыт работы будут способствовать реализации его критических замечаний и предложений по совершенствованию работы. Но все получилось с точностью до наоборот, несмотря на его обращения в партийные структуры области и даже личное письмо М. Горбачеву, избранному в 1985 году генеральным секретарем ЦК КПСС, в котором Калугин обращал его внимание на чрезмерную роль КГБ в политической жизни страны.