Мифы народов Африки - Элис Вернер Страница 40

Впрочем, нам редко удается проследить прямую связь с тотемизмом в историях о животных, которые составляют большую часть африканской мифологии. Они являются не столько продуктом тотемизма, сколько результатом умонастроения, породившего тотемизм, но, в то время как последний в большей или меньшей степени предается забвению, народные поверья продолжают жить.

Главным героем историй о животных у банту является Заяц, который в Америке превратился в Братца Кролика. Основная масса негров из южных штатов США ведут свое происхождение от бантуязычных племен – большая их часть, насколько я понимаю, пришли из региона Конго. Это довольно любопытно, если принять во внимание тот факт, что Заяц не является любимым героем в фольклоре народа Конго. Однако Уикс предлагает свое объяснение: Братец Кролик – это Газель, судя по всему карликовая антилопа (Neotragus) или африканский оленек (Dorcatherium). «Она очень проворна и сообразительна, и я предполагаю, что рабы, привезенные из Конго, не найдя подобного животного в Америке, заменили ее на Кролика». Заяц, который водится в большинстве районов Восточной и Южной Африки, фигурирует в фольклоре этих регионов, и некоторые из его приключений приписываются маленькой антилопе, занявшей его место на западе Африки – на территории к северу от Конго до Камеруна и на территории за ареалом банту вплоть до Сьерра-Леоне. Почему эту антилопу англоговорящие негры называют Хитрым Кроликом – загадка. Вероятно, ее можно объяснить смешением племен, произошедшим при расселении в Сьерра-Леоне освобожденных рабов. Словари Кёлле включают ряд диалектов банту, на некоторых из них говорят люди, в чьих сказках фигурирует Заяц. Несколько искаженный английский стал привычным языком для всех поселенцев Сьерра-Леоне, и вполне естественно, что в процессе обмена устным творчеством имя Хитрый Кролик было перенесено от героя восточных сказок к герою западных – сами сказки во многих случаях почти идентичны. Я подозреваю, что Хитрый Кролик занял место Зайца в тех регионах, где зайцы не водятся. «В центральных или сильно лесистых районах бассейна Конго не встречено ни одного зайца» (Джонстон).

Заяц (Кабулу) вновь появляется в фольклоре Анголы, где он является одним из героев известной истории о Смоляном чучелке. Южнее, у нама, его место занимает Шакал, герой хамитского предания, хотя иногда этот персонаж встречается и в сказках банту. Басуто, приписывающие Шакалу приключения Зайца, могли заимствовать их от готтентотов. Зулусы тоже иногда вспоминают о Зайце, хотя и отдали большую часть его лавров Хлаканьяне. Снова Заяц появляется в Восточной Африке и не только среди банту, но и у нилотов, живущих к северу от озера Виктория и дальше на север до Дарфура. Хамитские племена галла и сомали обходят Зайца своим вниманием, считая его несчастливым животным – причем настолько, что, если он поутру пересекает тропу охотника, человек сразу же поворачивает назад, зная, что, если последует дальше, его ждет неудача.

Абареа, которого я расспрашивала в Мамбруи в 1913 году, выразился по этому поводу достаточно определенно. Когда я спросила, отчего, если Зайца так ненавидят, о нем сложено столько сказок и о нем идет такая слава, Абареа заявил, что все эти сказки, включая и ту, в которой Лев проглотил раскаленный камень, сложены о Шакале. Это вполне согласуется с преданиями нама и масаи, являющихся частично хамитским народом. У последних есть по крайней мере две сказки, в которых у других племен фигурирует Заяц.

Персонаж Черепаха типичен для негрских племен и народов банту. Это одна из фигур, выступающая в паре с Зайцем, вторым его партнером является Паук. Иногда Черепаха предстает как воплощение мудрости и доброжелательности, но порой хладнокровно выслеживает свои жертвы с бесконечным терпением и упорством, заставляя их расплачиваться за содеянное.

Паук иногда встречается в фольклоре бантуязычной Африки, где некоторые считают его воплощением Солнца, а лучи последнего сравниваются с паутиной. Если верно, что слово дибобе у народа дуала, означающее паука, также используется и для обозначения неба, то предположение небеспочвенно, однако трудно сказать, насколько оно верно в отношении Ананси, Паука, фигурирующего в фольклоре Сьерра-Леоне и Золотого Берега. Последний вряд ли может замещать в этом регионе Зайца, поскольку не наделен ни одним из его лучших качеств – у Ананси довольно злобный нрав.

Таковы пять главных характеров в историях о животных в Африке. Есть и другие герои, встречающиеся реже: Хамелеон, Крокодил, Питон, различные птицы, Лягушка (в регионе Делагоа-Бей – любопытные маленькие особи, известные науке как Breviceps mossambicensis), и пр.

Затем, на втором плане, есть те, кто выступает в качестве мишеней для насмешек, жертв или партнеров, подающих реплики главному герою. Это, как правило, существа куда большего размера, силы и явной важности: Лев, Слон, Гиппопотам, Носорог, Леопард и Гиена.

Чувство справедливости, которым наслаждается более слабый герой, поставив в тупик более могучее существо, свойственно человеческой натуре повсюду, но особенно это отмечается в Африке – возможно, потому, что ее народы всегда становились жертвой более сильных. Классифицируя сказки ронга, Жюно выделяет категорию «Мудрость малых» – но черта эта не ограничивается одной лишь группой сказок, ее можно найти и в других разделах в «Сказках о животных» или «Сказках об ограх».

Попутно отметим, что едва ли справедливы слова Маккола: «В этих сказках нет ничего, что привело бы к возвышению разума, в них господствует одна мысль, которую ошибочно можно принять за добрую, – превосходство ума над физической силой. Но если заглянуть поглубже, то можно обнаружить, что под умом всегда понимается хитрость, коварство. Именно коварство, а вовсе не величие ума одерживает победу над тупой силой».

С одной стороны, это суждение слишком огульно, а с другой – не учитывает тот факт, что не следует искать нравственные идеалы в сказках, представляющих собой сферу приложения фантазии. Какие моральные принципы можно извлечь из «Джека, Победителя Великанов» или из «Том-Тит-Тот» и прочих наших популярных сказок, взятых в их первозданном виде?

Но вернемся к нашей теме: Гиена, ассоциирующаяся с Зайцем, является практически полным аналогом Братца Лиса, обладая в то же время некоторыми чертами Братца Волка. Гиена столь же хитра, как и груба, она заводит дружбу с Зайцем и извлекает пользу из его добродушия, но, как только у него появляются подозрения, дружбе приходит конец. Шакал и Заяц снова и снова обводят Льва вокруг пальца. Слон тоже производит жалкое впечатление, как и Гиппопотам, хотя одна история ронга, довольно любопытная, рисует его как доброжелательного и справедливого бога-отца – нечто вроде доктора Барнардо, который принимает потерянных или брошенных детей и в надлежащее время возвращает их безутешным родителям, если они существуют.

В следующих главах я попытаюсь сгруппировать основные сказки, относящиеся к Зайцу и Шакалу, Черепахе и Пауку.

Существует определенный тип сказок (те, по образу и подобию которых до некоторой степени написаны киплинговские «Маленькие сказки»), претендующих на объяснение происхождения некоторых животных или их характерных черт. Так, мы узнаем, почему у Зайца короткий хвост и длинные уши (по одной из версий, его уши удлинились из-за того, что многие люди гладили Зайца по голове, восхищаясь его сообразительностью); почему у Паука плоское тело и он живет в темных углах; почему у Попугая в хвосте ярко-красные перья и т. д. Вот почему у Зайца такой коротенький хвост: когда раздавали хвосты, шел дождь и Заяц сидел дома. Вместо себя он послал за хвостом кого-то другого. У Змеи нет ног, а у Многоножки нет глаз (в это верят суахили), потому что последняя, желая потанцевать на свадьбе и не имея ног, одолжила их у Змеи. Змея отдала ноги с условием, что в обмен получит на время глаза Многоножки. Но когда Многоножка вернулась с праздника, Змея отказалась вернуть ей глаза, поэтому та по сей день пользуется ногами Змеи. Это напоминает нам об обмене перьями между Курицей и Попугаем, о котором рассказывают бенга.