Япония. История страны - Ричард Теймс Страница 40

Сын и наследник императора Мэйдзи взял тронное имя Тайсе («Великая справедливость»), поэтому период между его восшествием на трон и низложением гражданского правления примерно двадцать лет спустя условно называют эрой «демократии Тайсе». Этот термин не следует понимать в буквальном значении: японской политикой продолжали управлять традиционные элиты — императорские советники, руководители различных ведомств и бюрократы. Демократизация означала рост политического популизма и признание того, что лидеры крупнейших политических партий должны участвовать в процессе принятия решений. Парламентская политика Тайсе характеризовалась бандитизмом и поливанием грязью на выборах, непристойными препирательствами в дебатах и коррупцией.

Смерть старого императора удалила номинального главу, который, по меньшей мере, являл собой стабильность и патерналистские идеалы общественного служения; его преемник, страдавший от наследственного душевного расстройства, не мог выполнять даже эти минимальные функции, и в 1921 году принц Хирохито (1901-1989) стал регентом. (В 1926 году Хирохито сделался полноценным правителем и взял имя Сева — «Просвещенная гармония».) В то же время престарелые государственные деятели (гэнро — неофициальные советники), которые совершили революцию Мэйдзи и с тех пор преданно служили режиму, умирали один за другим, а с ними уменьшалось и политическое благоразумие. После этого, как в своей характерной сухой манере пишет Бисли, «ситуация развивалась таким образом, что поддерживать порядок среди населения было легче, чем среди тех, кто им правил».

Перспективы перехода к более партисипаторному (вовлеченному) стилю политики померкли из-за внутренних последствий войны. С одной стороны, впервые Япония перешла от длительного бюджетного дефицита к профициту и имела прибыль от промышленной экспансии, особенно в химической и судостроительной отраслях; с другой стороны, изменения сопровождались ускорением инфляции и дестабилизацией цен, что в 1918 году привело к «рисовым бунтам» по всей стране. Также в 1918 году обладавший поддержкой и ресурсами Хара Такаси возглавил первое в Японии партийное парламентское правительство. Победы демократий в Первой мировой войне поощряли демократов и в Японии, но одновременно демократизацию омрачал призрак большевизма. И если война способствовала бурному развитию промышленности, она провоцировала и промышленные волнения. Так, например, если в довоенное десятилетие среднегодовое число забастовок составляло около двадцати, то в 1919 году их случилось около пятисот. В 1921 году Хара был убит железнодорожным работником, «наказавшим» министраза коррупцию.

В 1922 году в Японии возникла Коммунистическая партия. Идеологический водоворот дополнился появлением различных групп радикалов, феминисток и социалистов (в том числе христианских социалистов). Они оставались малочисленными, управлялись неэффективно, противостояли друг другу и не отвечали надеждам крестьян, интересы которых более честно представляли движения арендаторов; объединившись в 1926 году, последние создали левую Крестьянскую партию.

С учетом консервативной природы деревенского общества, в котором до сих пор проживало большинство японцев, правительство, вероятно, рисковало меньше, чем может показаться, когда в 1925 году предоставило право голоса всем мужчинам старше двадцати пяти лет. Для умиротворения рабочей силы были приняты законы о страховании здоровья, порядке разрешения трудовых споров при помощи посредников и о промышленной безопасности. Тот факт, что указанные законы исходили от ведомства социальных проблем при министерстве внутренних дел, обнаруживал беспокойство, которое в правящих кругах вызывал рост профсоюзного движения среди индустриальных рабочих и популярность марксизма среди студентов и профессуры.

В 1925 году был принят закон о сохранении мира, который учреждал специальную полицию для борьбы с «опасными мыслями» и расширял полномочия власти в части преследования подозреваемых в подрывной деятельности. В 1928 году задержали около 1600 подозреваемых в коммунизме, тогда же призывы к отмене частной собственности и изменению конституции стали считаться государственным преступлением. (К 1974 году было арестовано в целом 74 000 «подрывников» государственного строя, хотя всего 5000 человек впоследствии заключили в тюрьму.) В то же время сельские патриотические ассоциации, возглавляемые ветеранами военной службы и выдвиженцами с государственной службы вроде школьных директоров и почтальонов, агитировали деревенскую молодежь вести здоровый полувоенный образ жизни. Эти клубы активно поддерживала и финансировала армия, чьи старшие офицеры, без сомнения, были напуганы появлением на улицах Токио мобо («современный парень»), единственные интересы которых, похоже, заключались в стремлении одеваться в причудливые западные одежды, слушать хриплую западную музыку и волочиться за нескромно одетыми мога (модан гаару — «современная девушка»). Престарелые офицеры не только находили себе занятие в сельских патриотических организациях, но и создавали механизм, благодаря которому военные могли оказывать влияние на граждан, недавно получивших избирательные права. Как в начале 1925 года — когда так называемое «партийное правительство» находилось в полном расцвете — признавался в своем дневнике «умеренный» военный министр генерал Утагаки: