История вампиров - Монтегю Саммерс Страница 40

Надо всегда иметь в виду, что нетленность святых мощей — это изумительное чудо, и его ни в коей мере нельзя сравнивать с неподверженностью порче тел обычных покойников, которое иногда имеет место при условиях, еще недостаточно нами изученных. Уместно привести несколько примеров этого сверхъестественного явления. В достаточной степени связаны с ним и вполне заслуживают краткого рассмотрения те случаи, когда тела, одеяния и, вероятно, даже кельи великих святых и мистиков испускают сияние. Хотя определенно это явление не могло послужить основой закрепления в живописи традиции изображать нимбы или ореолы, но оно существенно повлияло на каноны живописи. Было бы большой ошибкой повторять вслед за Герардом Гитманном, ^[199] что все подобные символы навеяны естественными феноменами, научно изложенными в учебниках физики. Несмотря на то, что нимб стали использовать очень рано, и он встречается в памятниках древнегреческого и древнеримского искусства, античные образцы оказали весьма небольшое влияние — если вообще оказали — на раннехристианскую и средневековую живопись. Ибо, как справедливо замечает Дурандус, при изображении нимба, или ореола для обозначения святости и высокого достоинства ссылались именно на авторитет Библии, на конкретные пассажи из Священного Писания. ^[200] "Sic omnes sancti pinguntur coronati, quasi dicerunt. Filiae Hierusalem, venite et videte martyres cum coronis quibus coron-avit eas Dominus. Et in Libro Sapientiae: lusti accipient regnum decoris et diadema speciei de manu Domini. Corona autem huis-usmodi depingitur in forma scuti rotundi, quia sancti Dei protec-tione divina fruuntur unde cantant gratulabundi: Domine ut scuto bonae voluntatis tuae coronasti nos". (Ибо так всех святых изображают, в венце, как если бы они должны были сказать: "О daughters of Jerusalem, come ye and see the Martyrs with the crowns with wich their Lord crowned them. — О дщери Иерусалимские, придите и узрите мучеников в венцах, которыми увенчал их Господь". ^[201]) И в книге премудрости Соломона: праведники получат царство славы и венец красоты от руки Господа. ^[202] Теперь же такого рода венец изображают в виде круглого щита, ибо пользуются небесной защитой Бога, отчего и поют в совершеннейшем счастье: "О Господи, Ты увенчал нас щитом Твоего благоволения". Можно вспомнить, что папа Григорий Великий (около 600 года) позволил художникам изобразить его с квадратным нимбом вокруг головы, а Иоанн Дьякон сообщает, что это был знак живого человека, а не венец. Другие примеры подобных украшений перешли к нам по традиции из последующих веков; из этих примеров видно, что даже детей порой изображали с квадратным нимбом.

Здесь было бы неуместно пытаться проследить историю развития в живописи нимба, ореола и других таких символов, однако нельзя не признать, что во многом они были навеяны тем животворным сиянием, которое излучали тела мистиков и блаженных. Адельхаузенский доминиканский женский монастырь, основанный супругой Эгона II Урахского, графа Фрейбургского (1218–1236), играл важную роль в истории немецкого мистицизма и стал полем действия самых удивительных феноменов. Кристина Мехтильд Тушелин, монахиня этого монастыря, которая, говорят, лишь один раз за всю свою затворническую жизнь ^[203] в его стенах нарушила молчание, очень часто излучала такое сияние, что никто не мог на Нее глядеть, и сестрам порой приходилось просить ее покинуть место для хора, чтобы сияние это не отвлекало их от молитвенных песнопений.

Другой знаменитый доминиканец, св. Винсент Феррер, нередко бывал окружен облаком света, и неоднократно окружающим казалось, что брат Винсент действительно горит или что пламенем охвачена вся его келья, и монахи в панике бросались тушить пожар. К тому же временами его одежда и вправду слегка обгорала, хотя никакого огня в помещении не было.

Нечего и говорить, что иллюзию пожара, который якобы охватывает комнату или здание, наблюдали при весьма различных обстоятельствах, и вызывали эту иллюзию самые разные причины. Когда скандально известный доктор Джон Ди был ректором Манчестерского колледжа (эту должность он получил в 1595 году и ушел в отставку по состоянию здоровья в 1602 или в 1603 году), у окружающих постоянно вызывал подозрения необыкновенный (и, по слухам, нечестивый) характер его исследований, которыми мистер Ди, хотя ему перевалило за семьдесят лет, занимался ночи напролет, до самого рассвета. Как-то в полночь весь колледж был разбужен ярким пламенем: в жилище ректора бушевал сильнейший пожар, и языки огня охватили помещение со всех сторон. В считанные минуты собралась толпа; люди с ведрами воды бежали к месту пожара. И тут вдруг пламя само собой погасло, и почти сразу же из дома вышел доктор Ди. Он поблагодарил собравшихся за заботу и заверил их, что ему удалось собственными силами справиться с пожаром. Говорят, что на следующий день на здании не было видно никаких следов пожара. Это обстоятельство и тот факт, что Джон Ди столь таинственным образом погасил огонь, усугубили и без того мрачную репутацию, которой пользовался доктор среди горожан.

Нимбы или ореолы никоим образом не являются лишь художественными символами. Яркое сияние часто замечали вокруг головы св. Розы из Лимы, то же самое можно сказать о Томасе Ломбарде и брате-мирянине Барнабио из Пистойи. Аналогичные факты есть в биографии св. Равелло — епископа Феррарского, а также св. Афры, чье мученичество относится к периоду не позднее конца четвертого века. В "Оливетанских хрониках" говорится, что аскета-реформатора Бернардо Птолемеи часто окружало Яркое сияние. Такого рода феноменами отмечены жизнь Джованни-Баттисты Лануццы и монахини-клариссинки Антонии Флорентийской, скончавшейся в 1472 году. Нимб в форме звезды видели на челе Диего де Ланда, то же самое рассказывают о чудесной блаженной Чечилии Бальди из Болоньи. Всем должны быть близки описания св. Доминика, которые обычно приводила Чечилия Чезарини. Она любила рассказывать, что всегда, когда его не переполняла скорбь от сопереживания горю окружающих, святой был весел и счастлив, и на висках его переливался яркий свет, озарявший его улыбку. Лицо доминиканки св. Марии буквально горело ярким пламенем в момент, когда она принимала святое причастие. То же самое происходило с Идой Лувэнской, отмеченной стигматами цистерцианской монахиней из женского монастыря Вальроз, которая скончалась в 1300 году.

Можно привести немало более свежих примеров этого сверхъестественного сияния. Когда св. Альфонсо Лигуори проповедовал в соборе города Фоджа, во время праздника в честь Богоматери, лицо проповедника стало светиться, излучая просто ослепительное сияние. Той же — способностью обладал преподобный Антонио Кларет, скончавшийся 24 октября 1870 года. Когда он служил мессы в королевской часовне в Мадриде, его нередко окружал яркий золотистый ореол. Многие своими собственными глазами видели это чудо; королева Изабелла II клятвенно подтвердила этот факт и потребовала его письменно засвидетельствовать. Аналогичное явление наблюдали все прихожане, к которым преподобный Кларет обращался с проповедью с кафедры собора в городе Виши. ^[204]