Гибель империи. Тайные страницы большой геополитики (1830-1918) - Юрий Победоносцев Страница 40

«4 и 17 января 1909 г. у меня были совещания с бароном Эренталем. На первом совещании барон Эренталь присоединился к моему мнению, что конфликт с Сербией должен быть решен силой оружия. Ведь через каких-нибудь 2–4 года Россия и Италия будут в состоянии прийти сербам на помощь. Тогда мы можем оказаться вовлеченными в войну с Россией, с Италией и на Балканах одновременно. Этого во что бы то ни стало надо избегать…»

Тем не менее в этот момент в австрийской политике произошел резкий поворот. Франц Иосиф под сильным давлением венгров был вынужден отказаться от планов аннексии Сербии, но взамен этого был разработан план раздела Сербии между Австрией, Болгарией и Румынией, что и фиксирует в своих мемуарах генерал Конрад:

«…Однако на совещании 17 января Эренталь совершенно изменил свое мнение, заявив, что присоединение Сербии неосуществимо, так как мы не в состоянии переварить Сербию; он сказал, что задачей его политики является только всестороннее обеспечение аннексии Боснии и Герцеговины.

Он добавил, что дальнейшее могут сделать его преемники. Барон Эренталь не принял при этом во внимание, что не может быть и речи об обеспечении аннексии до тех пор, пока Сербия продолжает существовать в качестве второго Пьемонта. У меня не было никаких сомнений в том, что он изменил свое мнение под влиянием венгерских кругов.

Последние противились присоединению к монархии новых южнославянских областей, из страха, что это создаст опасный противовес мадьярскому элементу. Такая точка зрения постоянно и упорно отстаивалась с венгерской стороны и в последующие годы, в особенности графом Тиссой».

Так или иначе, Вена видела в сербах угрозу своему существованию, а ее планы исходили из необходимости уничтожения Сербии как независимого государства, а подобное отношение со стороны Вены привело сербов к убеждению, что австрийцы являются их заклятыми врагами. Это, в свою очередь, породило распространение среди сербов крайних националистических течений и формированию ряда террористических организаций, сыгравших провокационную роль в развязывании мировой бойни. В этой связи генерал Конрад писал в своих мемуарах:

«Корнем всех зол для Австро-Венгерской монархии были ее отношения с Сербией и стоящей позади Сербии Россией… Все остальное имело второстепенное значение. Путь, который я себе всегда представлял, заключался, прежде всего, в достижении мирными средствами длительного государственного объединения Сербии с Габсбургской монархией.

Если бы Сербия, однако, отклонила объединение и продолжала бы питать свои, враждебные монархии, замыслы, что и имело место, то тогда выходом должно было бы явиться военное разрешение вопроса в соответствующий момент. Я указывал на это уже в 1906 г., при моем назначении начальником генерального штаба; в 1908–1909 гг. я считал момент подходящим для внесения ясности во взаимоотношения с Сербией, имея в виду, что с течением времени шансы неизбежного расчета с ней будут лишь ухудшаться».

Тем временем, используя сложившуюся ситуацию, Германия стала подстрекать Австрию к войне с Сербией. В январе — марте 1909 г. состоялся обмен письмами между начальниками германского и австрийского генеральных штабов. В этих письмах австро-германский договор 1879 г. получил расширенное толкование. Отныне свои союзнические обязательства Германия согласилась распространить на случай австро-русского конфликта, который будет вызван не прямым нападением России на Австрию, а вмешательством России в австро-сербские осложнения. Вот что в этой связи писал в Вену Г. фон Мольтке 21 января 1909 г.:

«Необходимо иметь в виду, что может наступить такой момент, когда придет конец долготерпению монархии (Австро-Венгерской) по отношению к сербским провокациям. Тогда ей не останется иного выхода, кроме вторжения в Сербию. Я полагаю, что лишь такое вторжение может вызвать активное выступление России. В этом случае для Германии наступит casus foederis».

В том же письме Мольтке, предвидя весьма вероятное вмешательство Франции в войну Германии и Австрии против России, изложил общий стратегический план войны против Франции, России и Сербии с учетом различных вариантов возможного поведения Италии. Поддержка из Берлина возымела свое действие, и 20 февраля Эренталь известил Бюлова, что мобилизация и выступление против Сербии намечены на середину марта. Одновременно Сербии будут предъявлены требования: отказаться от притязаний на территориальные и иные компенсации, отказаться от протеста против аннексии и дать заверения, что она не питает агрессивных замыслов против Австро-Венгрии. Если Сербия не удовлетворит этих требований, то Австрия вручит ей ультиматум, а в случае его отклонения последует война.

22 марта немецкий посол в Петербурге Ф. Пурталес предъявил Извольскому ультимативные требования Берлина: безоговорочно признать аннексию Боснии и Герцеговины Австрией, отказаться от требований компенсации Сербии и от созыва международной конференции. В тот же день Австро-Венгрия объявила состояние тревоги для двух своих корпусов. В ответ на это Николай II телеграфировал кайзеру, что Россия принимает германские требования. Тем не менее 29 марта в Австро-Венгрии была объявлена частичная мобилизация, в результате чего 31 марта 1909 г. Сербия была вынуждена сдать свои позиции, заявив, что аннексия Боснии и Герцеговины не нарушает ее прав.

Аннексия Боснии и Герцеговины обрекала Сербию на политическое бессилие и экономическую зависимость от Австро-Венгрии, не дававшей сербам свободного выхода к морю и таким образом контролировавшей всю внешнюю торговлю Белграда. На этот раз война была предотвращена. Однако апробированный в ходе боснийского кризиса сценарий ультимативного давления на Сербию и Россию был взят на вооружение странами Тройственного союза и под предлогом наказания убийц эрцгерцога Франца-Фердинанда вновь использован в 1914 г.

Первая Балканская война

Поражение Турции в войне, развязанной против нее Италией в 1911 г., ускорило наступление еще одного, давно назревавшего кризиса. Успех итальянцев побудил балканские государства договориться между собой о союзе против Турции и развязать против нее войну. Причем этот союз объединил таких, казалось бы, непримиримых соперников, как Сербия и Болгария.

Начала войну Черногория, напав на Турцию 9 октября 1912 г., 17 октября к ней присоединилась Сербия и Болгария, а на следующий день объявили войну Турции и Греция. В результате турецкая армия потерпела быстрое и сокрушительное поражение. Войска балканских союзников освободили некогда захваченную и порабощенную турками большую часть Балканского полуострова. Болгарская армия двигалась прямо на турецкую столицу. Турции не оставалось ничего другого, как запросить мира, и 3 ноября турецкое правительство обратилось к великим державам, прося их принять на себя мирное посредничество.

Поражение Турции сильно обеспокоило Вену, однако больше всего австрийцев встревожила возможность появления сербов на берегах Адриатики. Поскольку выход сербов к морю в значительной мере лишал бы Вену возможности экономического диктата по отношению к Белграду. В этой связи Австро-Венгрия провела мобилизацию значительной части своей армии и сосредоточила крупные силы на сербской границе.