Стратегия и тактика в военном искусстве - Генрих Антуан-Анри Жомини Страница 40

Форты служат двум основным целям: во-первых, прикрывают границы; во-вторых, помогают ведению боевых действий в кампании.

Защита границ в целом представляет собой довольно-таки расплывчатую проблему. Это не так для тех стран, границы которых прикрыты значительными естественными препятствиями и у которых совсем немного доступных мест, да и они могут быть оборудованы для обороны искусством военных инженеров. Проблема здесь проста, но в странах с открытой местностью она сложнее. Альпы и Пиренеи и менее высокие горы – горы Моравии, Ризенгебирге (Йизерские горы в Чехии и Польше – западная часть Судет. – Ред.), Эрцгебирге (Рудные горы – Ред.), Бемервальд (Шумава. – Ред.), Шварцвальд, Вогезы и Юра – не настолько неприступны, что их нельзя сделать неприступнее с помощью хорошей системы крепостей.

Из всех этих границ те, что разделяют Францию и Пьемонт, прикрыты лучше всего. Долины рек Стура (их две – Стура-ди-Демонта, выводящая к Кунео, и Стура-ди-Ланцо, по долине которой выходят к Турину. – Ред.) и Дора-Рипария, перевалы близ горы Арджентера, Монженевр и Мон-Сени, единственные считающиеся пригодными (еще относительно несложен здесь пер. Фрежюс. – Ред.) были покрыты каменными крепостями; и, кроме того, значительные по размерам сооружения охраняли выходы из долин на равнинах Пьемонта. Преодолеть эти трудности было, конечно, нелегким делом.

Эти превосходные искусственные оборонительные сооружения не всегда преградят путь вражеской армии, потому что небольшие оборонительные сооружения, которые встречаются в ущельях, могут быть преодолены или противник может найти проход другим путем, который до этого считался непригодным. Переход через Альпы Франциска I и переход Наполеона через перевал Большой Сен-Бернар и перевал Шплюген доказывают, что есть истина в замечании Наполеона о том, что армия может пройти везде, где только ступает нога человека, – принцип, который не так уж абсолютно верен, но характеризует этого человека, и которому он следовал с огромным успехом.

Другие страны пересекают большие реки, которые могут быть либо первой, либо второй линией рубежей. Однако примечательно, что такие линии, очевидно так хорошо приспособленные для того, чтобы разделять народы, не нарушая торговлю и коммуникации, в общем, не являются частями настоящих границ. Нельзя сказать, что Дунай отделяет Бессарабию от Османской империи до тех пор, пока у турок есть плацдарм в Молдавии. Рейн никогда не был настоящей границей Франции и Германии, потому что французы длительное время удерживали пункты на правом берегу реки, в то время как немцы владели Майнцем, Люксембургом и предмостными укреплениями Мангейма и Везеля на левом берегу.

Если, однако, Дунай, Рейн, Рона, Эльба, Одер, Висла, По и Адидже не будут внешними линиями границы, нет причины для того, почему бы их не укрепить в качестве постоянных оборонительных рубежей там, где они позволяют применить систему, подходящую для прикрытия фронта операций.

Примером такого рода является Инн, которая отделяет Баварию от Австрии: к югу от этой реки расположены горные хребты (входящие в состав Альп) Тироля, на севере – Богемия и Дунай, на них или рядом располагаются три укрепленных пункта – Пассау, Браунау и Зальцбург. Ллойд, допуская поэтическую вольность, сравнивает эту границу с двумя неприступными бастионами, завесу которых образуют три прекрасных форта, и водной преградой которой является одна из самых быстрых рек. Он преувеличил эти преимущества, потому что его эпитет «неприступные» был решительно опровергнут кровавыми событиями 1800, 1805 и 1809 годов.

Большинство европейских государств имеет границы, которые ни в коей мере не являются такими грозными, как те, что на Альпах и Инне. Они в основном открыты, либо состоят из гор с удобными проходами или перевалами в значительном числе мест. Мы предлагаем дать набор общих принципов, в равной мере применимых ко всем случаям.

Когда топография границы являет собой открытое место, не следует делать попыток устраивать сплошную полосу обороны, сооружая слишком много крепостей, требующих армейских гарнизонов. К тому же они, наконец, могут и не предотвратить проникновение противника в страну. Гораздо разумнее построить меньше сооружений и разместить их надлежащим образом, не ожидая полного предотвращения вторжения противника, но умножая преграды на пути его наступления и в то же время оказывая поддержку передвижениям армии, которая должна отразить его.

Даже если это будет тот редкий случай, когда укрепленное место само по себе не дает продвигаться армии, тем не менее это все-таки помеха, что вынуждает армию выделять часть своих сил на взятие крепости или даже совершать обход. А с другой стороны, это дает некоторое преимущество армии, которая удерживает такую крепость или укрепленный рубеж, прикрывает этим свои склады, фланги и передвижения, и, наконец, такая крепость служит в случае необходимости укрытием.

Крепость, таким образом, демонстрирует свое влияние на военные операции; и теперь мы предлагаем рассмотреть связь крепостей со стратегией.

Первый вопрос, который следует рассмотреть, касается их расположения; второй – имеет дело с различием между теми случаями, когда армия может позволить себе пройти мимо крепостей без осады, и теми ситуациями, когда возникает необходимость в осаде. Третий вопрос состоит в отношениях армии к осаде, которую она предполагает.

Поскольку надлежащим образом расположенная крепость благоприятствует военным операциям, в той же степени те крепости, которые расположены неудачно, создают для таких операций затруднения. Неудачно расположенные крепости являются бременем для армии, которая вынуждена держать в них гарнизоны, и для государства, которое выделяет для них солдат и расходует средства. В Европе много таких крепостей, которые можно причислить к данной категории. Прикрытие границы близко расположенными друг к другу крепостями не является мудрой политикой. Эта система ошибочно приписывается Вобану, который, напротив, спорил с Лувуа по поводу огромного числа пунктов, которые последний хотел укрепить. Принципы в этом вопросе следующие:

1. Укрепленные места должны быть расположены эшелонированно в три линии и простираться от границ в направлении столицы ^[18]. Их должно быть три в первой линии, столько же во второй и большое укрепленное место в третьей, вблизи центра города. Если было бы четыре линии крепостей, это потребовало бы (для того, чтобы система была полной) от двадцати четырех до тридцати укрепленных мест.