Битва при Азенкуре. История Столетней войны c 1369 по 1453 год - Альфред Берн Страница 40

Следующая операция состояла в овладении мельницами, которые занимали южный берег реки у моста (как и в наше время). Для этого англичане захватили небольшой остров в середине реки недалеко от моста. Здесь установили мощную артиллерийскую батарею, которая повела массированный обстрел мельниц, позволив пехоте перебраться по мосту на другой берег и захватить их смелой атакой, стоившей жизни графу Уорчестеру. Этот боевой успех не только обеспечил защищенный проход к северной стороне рынка, но также плацдарм на противоположном берегу у крепостных стен.

Очередной шаг был за графом Уорвиком на южной стороне рынка. Его войскам удалось здесь закрепиться за каналом и под прикрытием «свиньи», то есть передвижного сооружения с навесом, приблизившись к стене внешнего укрепления, взять его штурмом. Отсюда можно было вести губительный огонь по территории рынка.

Теперь настала очередь действий английских войск с западной стороны. Граф Эксетер фактически передал командование войсками сэру Уолтеру Хангерфорду, который имел больше опыта в осадных операциях. Новый командующий вскоре дал почувствовать свое присутствие. На этой местности сохранялось довольно приличное расстояние между берегом реки и куртиной. Хангерфорду удалось навести несколько пешеходных мостиков и таким образом перебросить часть войск к подножию крепостной стены. Под прикрытием «свиньи» его саперы произвели подкоп под стену, несмотря на отчаянные и хорошо подготовленные вылазки противника.

И наконец, перешли к активным действиям войска с восточной стороны. Здесь у графа Марча имелись специфические проблемы, поскольку река с этой стороны была необычно широка и стремительна – столь стремительна, что ее течение сильно затрудняло использование лодок и наведение мостов. Король Генрих оказался и здесь на высоте. Он приказал соединить две большие баржи и соорудить на них башню с разводным мостом, который следовало опустить поверх крепостной стены на противоположном берегу ^[53]. Это высоченное сооружение было невозможно укрыть от глаз защитников рынка, которые, должно быть, наблюдали за его движением с большой тревогой. Их обращения к дофину с просьбами о помощи произвели эффекта не больше, чем подобные обращения защитников Арфлера к брату дофина Луи. В это время Карл вел роскошный образ жизни недалеко от Буржа. Миновала Пасха (Генрих предоставил противнику несколько дней передышки на Святой неделе). Осада продолжалась уже больше шести месяцев. Раз за разом гарнизон отбивал попытки англичан взять укрепление, но раз за разом неутомимый враг, подобно хорьку, впившемуся зубами в кролика, возобновлял приступы. А теперь назревала новая попытка штурма. Хотя продовольствия еще сохранялось достаточно, осажденные решили, что они на краю гибели: королю Генриху удалось сломить боевой дух гарнизона, его главарей перестали слушать, были запрошены условия сдачи.

На этот раз Генрих находился в самом мрачном и скверном расположении духа. Король и его армия не выпускали из рук оружия всю зиму, неся потери, испытывая лишения и даже оскорбления от бастарда Ворю и его головорезов. Генрих согласился предложить условия сдачи, но это должны были быть «справедливые» условия, которые означали, что злодеи не должны рассчитывать на пощаду. Большая часть гарнизона должна была расстаться с жизнью, но предлагался и длинный список исключений – сохранение жизни гарантировалось лицам, которые передавались во власть короля Карла и его регента – Генриха. Текст акта о капитуляции был составлен только на английском, хотя явно от имени обоих королей. Делалось это, очевидно, с целью унизить побежденных. Среди перечисления лиц, которым было отказано в пощаде, встречается загадочная фраза: «Тот, кто во время осады трубил в рог и подавал сигнал» ^[54]. С этим, видимо, были связаны какие-то события, но о них ничего не известно. Некоторые историки усмотрели здесь связь с другой историей, когда на крепостную стену втащили осла и мордовали его до тех пор, пока животное не заревело. Тогда защитники стали кричать англичанам, чтобы они шли к своему королю, который зовет их на помощь. Видимо, у Генриха V отсутствовало чувство юмора, что было наименее привлекательной чертой его характера. Его крайне оскорбила эта ребяческая выходка. Условия сдачи встретили с удовлетворением друзья и даже враги, но для бастарда Ворю они оказались роковыми. Его было приказано повесить за городом на том самом вязе, ветви которого он использовал в прошлом в качестве виселиц для многих своих жертв.

2 мая 1422 года акт о капитуляции был подписан. Осада Мо длилась дольше, чем все другие осады короля Генриха. Доктор Уог характеризует эту осаду как, «вероятно, шедевр Генриха», достойный высокой оценки (т. 3, с. 338). На первый взгляд то обстоятельство, что эта крепость продержалась более шести месяцев против англичан, находившихся тогда в зените своего могущества, выглядит разочаровывающим. Но событие следует оценивать в контексте своего времени. Материальная мощь средневековых армий была сравнительно невелика. Решающее значение имел боевой дух армии и, более того, ее военачальников. В данном случае мы сталкиваемся с полководцем, который не знал поражений. У него были мелкие неудачи, но он стремился их преодолеть и всегда выходил победителем. Железная воля короля неизменно брала верх, и суеверное поколение готово было приписать это Божьей воле. Такое же отношение встречал предыдущий английский король-воин Эдуард III. В своей последней кампании Генрих не выиграл ни одной битвы. Он не занял ни одного большого города, однако своей настойчивостью в достижении цели постепенно добивался ослабления боевого духа своих врагов. Подобно прадеду, он сокрушал волю неприятеля посредством продолжительной осады, и не только тех, которые находились за стенами Мо. За осадой пристально следили соседние города и замки, остававшиеся в руках дофини-стов. С падением Мо они сдавались англичанам при минимуме усилий с их стороны. В результате в конце июня вся Северная Франция, за исключением Гюза, Сен-Валери и Ле-Кротуа, находилась в руках англо-бур-гундцев.

* * *

После взятия Мо король Генрих вернулся в Париж, где встретился с королевой, подарившей ему во время осады сына, тоже названного Генрихом. В Париже король занялся на некоторое время дипломатией, стремясь создать внушительный политический альянс против дофинистов. Он решил, что следующую военную кампанию проведет вместе с молодым герцогом Бургундским против неуловимого Жака Аркура. Последний превратил Ле-Кротуа, расположенный в устье Соммы, в свой оплот. Граф Уорвик уже приступил к реализации планов короля и осадил Сен-Валери, находившийся на противоположном берегу. Но прежде чем планы кампании были полностью согласованы, стратегическая ситуация неожиданно изменилась из-за грозного на вид наступления дофинистов на контролируемую бургундцами провинцию Невер, расположенную между Орлеаном и Бургундией. Дофинисты взяли Ла-Шарите на Луаре и осадили на той же реке город Кон, расположенный в 50 милях на юго-восток от Орлеана. Гарнизон этого города соглашался сдаться, если не будет освобожден до 12 августа. Герцог Бургундский немедленно оставил все свои планы в отношении Аркура и переключился на южное направление. Между дофином и герцогом состоялась любопытная переписка, в ходе которой они договорились встретиться на поле боя у города Кон. Филипп направился туда с главными силами. Испытывая нужду в лучниках, он попросил некоторое их число у Генриха. Король с готовностью откликнулся на просьбу союзника. Он не только передал ему лучников, но предложил к его услугам всю свою армию и, более того, вызвался лично вести ее на поле боя.