"Викинги" Гитлера. Эсэсовский интернационал - Теодор Хоффман Страница 40

Ночью 30 января немцы вынуждены были оставить район Россованы, подвергшись в первые же часы мощной атаке. XI корпус рисковал подобной же участью, поэтому генералы Штеммерман и Лиеб по радио потребовали, чтобы им разрешили отход от берега Днепра. Это была единственная возможность выйти из кольца окружения, прежде чем отход с севера-запада и юго-востока станет невозможным из-за появления там массового количества советских танков.

Ответ позвучал коротко и жестко: «Нет!»

Генеральный штаб верит все еще в возможность ответной контратаки и бросает к осажденным в Корсуни 1 — ю танковую армию генерала Хубе. Вопреки первоначальным успехам атака заканчивается безуспешно. Правда, удалось занять и разрушить несколько деревень и около 100 тяжелых танков русских уничтожить, однако такие убытки советские вооруженные силы легко покрывают поставкой новой боевой техники. Американские самолеты и танки постоянно поступают в Советский Союз, а людские резервы у него неистощимы.

С начала советского наступления дивизия «Викинг» впервые встала перед необходимостью выполнения неразрешимой задачи. Добровольцы защищают всю восточную область от Корсуня, Лозовок и до Мельникова. Теперь они должны также отражать советское наступление с юга и востока, от Олыиан. Отдельные подразделения держат ажурный фронт на протяжении десятков километров. Воюют фактически маленькие боевые группы, которые часто исчезают безвозвратно.

Самую большую боевую нагрузку, однако, вынесли солдаты, которые стояли на востоке за линией фронта. К ним относились саперы и военные инженеры, в том числе оберштурмфюрер СС Хедер. В его распоряжении имелись также водители грузовиков, повара, портные, персонал полевой почты, оружейники. Они сгружали ящики с патронами, ручные гранаты и отправляли их на линию фронта. В один из дней они оказываются лицом к лицу с русскими на Корсуньском шоссе. Это всего лишь саперы, молодые рекруты и обслуживающий снабженческий персонал. Они практически голыми руками должны задержать Т-34, которые неожиданно, гремя гусеницами, появляются на заснеженных дорогах. Со всех направлений в степи к отрядам снабженцев катятся теперь сотни танков, которых сопровождают тысячи орущих и стреляющих красноармейцев. Этой атаке, казалось, не будет конца. Целую неделю, с 28 января по 5 февраля, бушует ад в районе Ольшанки — Стеблева на юго-западе от Корсуня.

Скоро эти две деревни станут ключевыми, замыкающими котел, как немцы обозначили Корсунь-Шевченковскую операцию, в котором круговую оборону занял энергичный руководитель Гилле. Это все происходило в течение тех страшных дней не на берегах Днепра, а много дальше к западу, именно там, где действовали не регулярные части дивизии, а рекруты из солдат вспомогательных служб снабжения или из молодых добровольцев, которые достойно проявили себя в жестких сражениях в лесу Течлин.

30 января, к 11-й годовщине прихода нацистов к власти, которая когда-то отмечалась как праздник во всем государстве, Советы берут деревню Квиток. Город Корсунь оказывается под прямой угрозой так же, как и включенные в его состав области. Хуже всего была бы потеря аэропорта, откуда до сих пор еще эвакуируют раненых и куда доставляют продовольственные товары.

Германские добровольцы полка «Германия» нуждались в нескольких днях, чтобы снова овладеть Квитком и Шендеровкой. Командование решает сократить линию фронта: подразделение правого крыла дивизии «Викинг» возвращается обратно в Шполу.

30 января обычная жизнь в войсках вопреки всему продолжается. Оберштурмфюрер СС Леон Дегрелль получает звание гауптштурмфюрера. На командном пункте бригады «Валлония» опустошается последняя бутылка бургундского. Праздник сопровождает грохот: саперы взрывают железнодорожные мосты. 31 января генералу Штеммерману докладывают о всех имеющихся в его распоряжении подразделениях. У него нет в настоящее время ни штаба, ни линии связи, чтобы иметь возможность доводить до войск приказы командования. Наконец по радио он принимает этот приказ: «Удерживать положение любой ценой».

Проходит еще одна трагическая неделя, пока Штеммерман получает разрешение провести запланированное сокращение фронта. Об этом уже позаботились русские, значительно сузив котел, в который попали шесть немецких дивизий. Вопреки яростному сопротивлению германских добровольцев и эстонских пехотинцев в Ольшанке и Стеблеве положение обостряется все больше. Остатки разгромленных немцев, голландцев, фламандцев и балтийцев обосновались в фабричных руинах, превратив их в неприступные крепости. Командир саперов оберштурмфюрер СС Хедер принимает решение пробиваться навстречу второму, не менее ужасному котлу, чем под Сталинградом. Если он не получит такого приказа, то будет ожидать здесь неминуемой смерти. Вопреки всем прогнозам обе деревни в последний день января все еще остаются в немецких руках.

В начале февраля 1944 года температура воздуха на Украинском фронте неожиданно меняется. Погода становится мягкой. Термометр быстро поднимается. Начинают таять льды и снега. Ручьи вскрываются и превращаются в бурные потоки. Поля превращаются в море грязи, которая сползает в овраги. Германским добровольцам приходится вновь испытать тяжесть самых плохих времен года — осени и весны. Они часто до живота проваливаются в сплошном бульоне грязи и тины. Грузовики наглухо застревают в нем. Часто не менее 20 солдат требуется, чтобы продвинуть их вперед. Холмы, поросшие деревьями, снова становятся темно-синими, а поля желтоватыми. И, конечно же, повсюду возникают болота, и никакая разведгруппа не может решиться перейти через них. Холодный дождь опустошает всю местность вокруг. Пулеметные блиндажи разрушаются; рядовые мотопехоты своими котелками вычерпывают образовавшиеся лужи, чтобы они не превратились в бурлящие озера, которые можно преодолеть разве что на лодках. Моторы больше ни на что не годятся. Только несколько гусеничных машин-вездеходов еще могут кое-как проложить себе путь в этом болотистом пространстве, в котором даже танки и бронетранспортеры на цепях погружаются в грязь и выбрасывают ее фонтаны при каждом движении.

Территория аэродрома Корсунь ночью превратилась в фязное болото. Вопреки всем стараниям саперов и инженеров ни один самолет не может совершить там посадку, чтобы выфузить продовольствие, боеприпасы или принять на борт раненых.

Окруженным войскам кажется, что оттепель более страшная уфоза для них, чем враг.

Кольцо окружения постепенно сжимается. Затянутое Советами, оно охватывает территорию более 50 киломефов шириной и все более отделяет германских добровольцев от основных немецких сил. Все попытки прорваться из кольца оказываются неудачными.

Дивизия «Викинг» получает приказ подтягиваться к берегу Днепра и наладить там, где русское давление сильнее всего, оборону против Советов. Именно там, где проходил старый фронт. Только бригада «Валлония» должна еще продолжать удерживать позиции в устье реки Ольшанки на Днепре в крайнем северном углу котла напротив офомных массивов черкасских лесов. На самом берегу Днепра оставались лишь разведфуппы германских добровольцев под начальством гауптштурмфюрера СС Генриха Дебу, гессенца, который прибыл на Восточный фронт, будучи всего двадцати одного года от роду. Его разведывательные бронефанспортеры, мотоциклы и автомобили повышенной проходимости с фудом передвигаются по этой топи. Под командованием Дебу меньше 200 солдат. Финны, немцы и голландцы считают себя аристократами этого подразделения «Викинга», которые не боятся ничего. Когда тем не менее командир всей этой фуппы гауптштурмфюрер СС Дебу получил приказ защищать только с очень слабой разведкой почти 80 километров фязного берега Днепра, то подумал, что там, на восточном берегу Днепра, окруженный армией Советов командир дивизии СС Гилле просто сошел с ума. Тем не менее никакого другого решения ему не предлагали. Рядовые мотопехоты полков «Германии» и «Вестланд» были нужны на более важных участках. Итак, Дебу и его разведчики могут считать, что оказались как раз на своем месте.