Эпоха победителей. Воспоминания пламенных лет! - Геннадий Моисеенко Страница 40

У истоков этого отряда, вместе с Пряшевским комитетом Компартии Словакии и с их товарищами, служившими в жандармерии, стоял – всё тот же Масоряк, принимавший участие в создании отряда «Чапаев». А в чехословацкой литературе начали появляться сведения, что какие то неведомые отряды создавались и в 1942 году. Но, как говорил И.К. Балюта: «Это уже относилось к области литературной фантастики, если такие попытки и были, то это нельзя принимать всерьез, поскольку никаких боевых действий в этой местности тогда не наблюдалось».

Но первым словацким партизанским отрядом всё-таки был отряд Яна Налепки, действовавший в составе соединения т. Сабурова на правобережной Украине и, созданный в мае 1943 г.

Этот отряд организовал бывший школьный учитель из села Смижаны, недалеко от города Спишска-Нова-Вес, который перед войной окончил офицерскую школу и служил в дивизии, которая была направлена в Советский Союз – воевать на стороне Германии.

Под влиянием идеи всемирного славянского братства и созванного, по инициативе товарища Сталина, 3-го Всеславянского митинга, состоявшегося в Москве, в солдатской среде началось брожение. И в ответ на письменное предложение т. Сабурова, Ян Налепка, во главе отряда солдат словацкой дивизии, перешел на сторону партизан и начал боевые действия в составе советского партизанского соединения генерал-майора Сабурова.

Но это было на Украине, а в Словакии начинал свои боевые действия отряд «Чапаев» под командованием Ягупова, такой боевой псевдоним взял себе Иван Балюта. Кстати, это была девичья фамилия его жены, это согревало его душу и будило память о семье и Родине.

Первые боевые действия этого отряда носили локальный характер: нападения на продовольственные обозы и их захват, ликвидация жандармских патрулей, которые пытались арестовывать партизан при их появлении в деревнях, порча линий связи словацкой армии. Немаловажной была работа по расширению отряда. Всю работу по созданию и укреплению отряда нужно было систематизировать и привести в порядок.

В середине января 1944 года, в Сельнице у Владимира Волко, было проведено совещание партийного комитета с участием Ягупова и Мартина Минаровича. На этом совещании, после жарких споров, была установлена система проведения подпольных работ, а проще говоря, первый план с назначением ответственных за выполнение его этапов.

Возникла необходимость, для обеспечения устойчивой работы в регулярном проведении таких совещаний. Для этой цели лучше всего подходил отель «Сршено», хозяин которого был давно привлечен к нелегальной деятельности. В этом, 14-ти квартирном отеле, у него была помощница Хелена Вродзинская, которая хотя и была немка по национальности, что у многих товарищей вызывало подозрение, но все, же была привлечена в движение сопротивления. Тогда и пополз слух, что Балюта бывает там. – А не любовная ли там связь?

И даже некоторые пытались столкнуть Балюту и Кукорелли, на почве предполагаемой любовной интриги, поскольку и он бывал в этой гостинице.

В Словакии, в движении сопротивления, были кроме коммунистических групп, буржуазные небольшие группы, которые именовали себя всевозможными гражданскими обществами. Они боевой деятельности практически не вели, но подозрения и слухи сеяли исправно. Тем более, объект любовной интрижки, как им казалось, или они его преднамеренно имитировали, была немкой и её, а, следовательно, и всех, кто там бывал, было легко заподозрить в связях с немцами.

Эти слухи и у меня зародили некоторые подозрения, – писал Ф. Спитак. – Но проверка связей Хелены Вродзинской показала полную несостоятельность этих слухов. Всё это было забыто и отброшено, поскольку только мешало делу. Там же, на этих совещаниях было принято решение.

– Пополнять отряд русскими военнопленными, организовав побеги из лагеря в Усти на Ораве и, обеспечив их перемещение к месту назначения, добиться роста отряда. Это поручили Владимиру Волко и Елене Грубоневой.

– Оружие решили складировать у Владимира Волко, в Сельнице. Пленных на вокзал отправлять ему же, а дальше, к месту назначения, Иосифу Масоряк. Связь по всем возникшим вопросам и получение необходимой информации держать через Войтеха Боровского. С Мосаряком встречаться на вокзале в Левочи. Это и была первая партизанская организационная инфраструктура, которая потом расширялась и развивалась.

Осваивая весь канал прохождения информации, доставки людей и оружия, а также изучения ещё не знакомой для него обстановки, Ягупов приехал для сопровождения одной из групп военнопленных на вокзал в Левочи. Прибыл он как раз тогда, когда там появился со своей свитой, уверенный в себе и действовавший с большой помпой, руководитель словацких гвардейцев, фашистской организации Словакии. Ему и в голову не могло прийти, что под прикрытием его встречи на вокзале, Ягупов и Масоряк будут переправлять в отряд группу военнопленных.

Но эти операции серьёзного урона противнику не наносили, и в штабе отряда возникает мысль повреждения стратегических линий связи германской армии, а это, в основном, подземные кабели, вот это-то и могло вывести фашистское командование из равновесия. Где они, как найти места их расположения и трассы, по которым они проходят? В то время в отряде серьёзной агентурной разведки не было. Но Балюта, а тем более Кукарелли, знали, что люди партии, работающие в жандармерии, могут иметь такую агентуру и обратились в партийный комитет через Влада Волко, об оказании помощи в таком тонком деле, как налаживание агентурной разведки.

Им выделили курьера для связи, через которую они должны были получать информацию, Розалию Зарембову. Эту работу она делала раньше для подпольщиков партии, а теперь ей поручили и нарастающее партизанское движение. Каким путем добывалась эта информация, партизаны не знали. Их ознакомили только с внешним источником информации.

Получив сведения о месте прохождения кабеля, партизаны почти беспрепятственно разрушили подземный кабель, который соединял командование Южной и Северной группировок немецких войск, находившихся на Балканах, и ликвидировали важную связь между Белградом и Варшавой. Операция прошла успешно, без потерь, поскольку эти линии связи, в то время, почти не охранялись. Но главной задачей, все-таки, была линия Берлин фронт.

Такая эпизодическая агентурная связь а, следовательно, и информация, отряд больше не устраивала. Нужно было иметь человека и место, куда в любое время, при подготовке операции, мог заходить партизанский посыльный. Конечно, об установлении такой агентурной связи партизаны что-то знали, а для меня этот вопрос выяснился, когда после смерти И.К. Балюты и моего отца, я старался узнать все тонкости агентурной деятельности, поскольку, не зная их, трудно было отбросить все наветы на И.К. Балюту и остальных руководителей отряда. И я написал письмо Генеральному секретарю ЦК КПЧ и Президенту ЧССР, товарищу Густаву Гусаку. И получил несколько ответов от довольно информированных товарищей.

Особое внимание привлекло письмо Ферро Спишак, который сообщал, что в то время он работал заместителем начальника жандармской станции в Ружомберке, а впоследствии в Михаловцах и входил в нелегальную тройку работников жандармерии. В то время и жандармерия, и служба безопасности, не желая брать на себя вину за начавшиеся партизанские акции, сообщала в Берлин, что партизан в Восточной Словакии нет, а есть отдельные беглые военнопленные Красной Армии, которых нужно изловить и тогда прекратятся эти случайные акции.