Выбираю таран - Людмила Жукова Страница 40

После победы в Великой Отечественной начали открываться новые имена воздушных таранщиков первых дней войны, и таран Талалихина стали называть первым ночным.

Но кропотливая работа исследователей и свидетельства ветеранов выявили, что первым в мире совершил ночной таран в октябре 1937 года в далекой Испании, раздираемой гражданской войной, летчик-доброволец Евгений Степанов. Приземлился на самолете.

Первым в годы Великой Отечественной войны, на третьи сутки вторжения, в ночь на 25 июня остановил полет фашистского бомбардировщика в районе Одесса-Кишинев Константин Оборин. Приземлился на самолете.

Вторым, в ночь на 29 июля, не подпустил к Москве «юнкере» Петр Еремеев. Приземлился на парашюте.

Третьим, в ночь на 7 августа, преградил своим истребителем дорогу на Москву воздушному убийце легендарный Виктор Талалихин.

Четвертым, в ночь с 9 на 10 августа, тараном «сбросил» с неба бомбардировщик на подступах к Москве Виктор Киселев. Приземлился на парашюте.

Пятым, в ночь на 5 ноября 1941 года, сокрушительным ударом своего истребителя свалил начиненный бомбами «Хейнкель-111» над Ленинградом (немецкий самолет упал в Таврический сад) Алексей Севастьянов. Всего ночных таранов за войну — более десяти.

Были попытки объяснить ночные тараны случайным столкновением: пилот не в силах точно определить расстояние на больших скоростях и в полной темноте.

Тьма действительно скрадывает расстояние, искажает очертания, и глаз пилота не сразу адаптируется к ориентировке в темноте. Но пилотов еще в летных школах обучают слепым и ночным полетам: курсант, сидя под зашторенным колпаком, учится пилотированию по приборам, затем совершает учебные полеты в ночном небе и условиях плохой видимости.

Настольной книгой, по признанию многих асов, в предвоенное время была работа американского летчика Ассена Джорданова «Полеты в облаках». В летной среде стали крылатыми его слова: «Летное искусство испытывается не в ясную, а в туманную погоду…»

Но о полетах в кромешной мгле А. Джорданов ничего не писал — в мировой авиации, тогда не имевшей радиосвязи и не управляемой с земли, ночные полеты считались смерти подобными. Но только не в России, накопившей богатый опыт «смерти подобных» полетов при освоении Арктики и Северного морского пути, спасении затертых во льдах судов и просто на обычных маршрутах в районах Крайнего Севера. Многие наши летчики носили звание «мастер слепых и ночных полетов».

И когда фашистская авиация, напрактиковавшаяся в ночных бомбежках сначала городов Испании, а затем Лондона, Парижа и других, попыталась нанести столь же сокрушительные ночные удары по Москве и Ленинграду, то потери неожиданно понесла столь великие, а результаты налетов были столь малоэффективны, что к весне 1942 года массированные налеты были прекращены. Почему?

Потому, видно, что из 10 тысяч самолетов люфтваффе, направленных к Москве, через зенитный заслон и контратаки истребителей ПВО смогли прорваться всего три процента бомбардировщиков, около 20 процентов их не вернулись на базы. А защищали небо столицы поначалу всего 1500 истребителей ПВО, из которых 65 процентов составляли поликарповские И-16, отстававшие в скорости от «мессеров», вспомним, почти на 100 километров в час, что, казалось, не давало им и надежд на победу, 25 процентов — еще более несовершенные И-153 («чайки») и лишь 10 процентов было высотных «мигов», теряющих при снижении в скорости, мощности мотора и соответственно в маневренности и снятых с производства в конце 1942 года. И совсем немного было Як-1, единственно сопоставимых по летно-техническим характеристикам с «мессерами».

Так какими же храбрецами и мастерами ночного воздушного боя были наши летчики, если даже английский историк авиации Р. Джексон, проанализировав ход битвы за Москву, констатирует: «Хотя у русских не хватало ночных истребителей, они ни разу не утратили господства в воздухе над столицей… Советские летчики компенсировали недостатки техники личной отвагой и высоким летным мастерством. Имелось немало случаев намеренных таранов… Одним из пионеров использования приема был младший лейтенант В. Талалихин, таранивший Ю-88 во время ночного налета немцев на Москву».

В книге-энциклопедии английских историков Т. По-лака и К. Шоурза «Асы Сталина» читаем о Талалихине: «Это был не первый таран войны, но первый в ночное время (об Оборине и Еремееве на Западе так и неизвестно. — Л. Ж.). Подвиг Талалихина широко известен, а сам он был воспринят советским народом как первый летчик-герой. Через два дня награжден Золотой Звездой Героя Советского Союза и орденом Ленина. После этого сбил еще четыре самолета… в общей сложности 8 самолетов, а за обе войны (финскую и Великую Отечественную. — Л. Ж.) — 11».

Вот такая мировая слава у Виктора Талалихина!

Но на скрижалях истории должны быть начертаны и одиннадцать имен его собратьев по ночному тарану.

Над ночной Барселоной

СТЕПАНОВ ЕВГЕНИЙ НИКОЛАЕВИЧ (1911–1996)

Лейтенант, летчик-доброволец эскадрильи Анатолия Серова, воевавшей в составе ВВС Испанской республики.

В ночь на 25 октября 1937 года, отражая на своем И-15 налет немецко-итальянских бомбардировщиков на Барселону, поджег крыло «Савойи-Мар-кетти-81», но вражеский самолет продолжал полет, пытаясь сбить пламя, и Степанов, оказавшись в безопасном «мертвом» пространстве почти вплотную к нему, применил нестеровский таран чирканьем колесами. Приземлился на самолете.

Награды: Золотая Звезда Героя Советского Союза, орден Ленина, два ордена Красного Знамени, орден Отечественной войны I степени, два ордена Красной Звезды, орден Красного Знамени I степени Монгольской Народной Республики, медали.

В начале 1980-х годов, работая над первой своей книгой, я часто бывала в библиотеке Центрального дома авиации и космонавтики в Москве и неоднократно обращалась за консультацией к научному сотруднику Евгению Николаевичу Степанову, моложавому, с быстрыми движениями и веселым прищуром светлых глаз, в ладно сидящем сером костюме с Золотой Звездой на груди.

Справочный материал о героях тарана он охотно помогал найти, давал номера и адреса многих тогда еще здравствующих таранщиков, а вот о своем участии в гражданской войне в Испании рассказывал скупо, объясняя: «Все, что можно рассказать о тех давних, абсолютно засекреченных тогда событиях, неплохо изложено в книге Сергея Шингарева «Чатос идут в атаку» («чато» — курносый, так называли испанцы наш И-15, во множественном числе — «чатос»). Нового-то я ничего не смогу добавить!»

Действительно, когда в 1936 году в Испании вспыхнул мятеж против республики, поддержанный фашистскими режимами Гитлера и Муссолини, а страны Запада и США провозгласили «политику невмешательства», нелегальными путями стали прибывать на помощь законной республиканской власти в Испании добровольцы более чем из пятидесяти стран мира, в том числе и из СССР. Но сражались они под испанскими именами. Степанова испанцы называли «камарада Эухенио».